Неделя отдыха в Альпах привела меня в порядок. Но все равно, как только теряла Тьерри из виду больше чем на полчаса, начинала терзаться от тревоги, приходя в панику. Я стала его тенью, все время прикасаясь к нему и обнимая, терлась словно кошка, пытаясь оставить на себе как можно больше запаха, который благотворным образом влиял на меня, успокаивая. Хотя и он вел себя не лучшим образом, с самым довольным видом принимая мои ласки и хмурясь, если я отходила от него по другим делам. За эту неделю мы еще больше сблизились, все время узнавая о друг друге новое. Как и Изабель, Тьерри умел рассказывать, и я этим беззастенчиво пользовалась, заставляя развлекать рассказами о его жизни и приключениях. Я думаю, можно посчитать на пальцах одной руки тех, кто знает историю лучше или в таком же объеме, что и Тьерри. Мы устраивали с нашими спутниками посиделки и за кружкой чего-нибудь горяченького, причем веры пили алкоголь, а я только чай и глинтвейн, они вспоминали старые времена и общие переделки, смеясь и споря о мелочах и героических поступках. Это была незабываемая неделя, полная радости и сказок.
- Не хочешь размяться, любимая? Хочу показать тебе место, которое называется "Хребет несбывшихся надежд". Грустное название, но весьма красивые виды, - Тьерри стоял в дверях с хитрой предвкушающей улыбкой.
- Что, опять всей толпой гулять пойдем? Моя Милка очень хочет подружиться с твоим волчонком, - я также предвкушающее посмотрела на него.
Он показательно нахмурился и довольно прорычал:
- Детка, это ты у нас волчонок. Такой маленький, игривый, но очень любимый и ласковый волчонок. И если этот волчонок хочет подружиться с моим волчищем, то с нами сегодня никто не пойдет. Подождут внизу.
Быстро переодевшись в халат, бросилась на выход под хохот следующего за мной Тьерри.
Мы стояли наверху, забравшись на большой камень на вершине хребта. Я, раскинув руки, ловила холодный ветер обнаженной, разгоряченной сексом кожей, наслаждаясь каждой секундой, проведенной с Тьерри на этой вершине. Внезапно он, подхватив меня подмышки, спрыгнул с камня и напряженно замер, вслушиваясь в шепот ветра.
- У нас непрошеные гости, но я их слишком долго искал. Как только будет возможность, беги к нашим. Не волнуйся, я со всем справлюсь, но без тебя.
Он внимательно посмотрел на меня, а потом, коротко чмокнув в губы, прошел трансформацию. Я решила не демонстрировать всем свой голый зад и перекинулась, встав за спиной у Тьерри. Через минуту на маленьком плато появились они. Четверо огромных серых волков с оскаленными ухмыляющимися мордами. Первый из них в зубах держал холщовый рюкзак, который тут же отбросил в сторону, как только увидел нас. Долгого разговора, как показывают в фильмах, не было, они напали сразу и всем скопом. Тьерри, немного опередив, встретил их на полпути, раскидав в разные стороны. Более прытким досталось первым. Один, лишившись головы, задергался в судорогах, второй - с развороченным боком отскочил в сторону, зализывая рану, не отрываясь, глядя на Тьерри.
Я поскуливала, прижимаясь к камню, и тоже не могла оторвать глаз от разыгрывающейся передо мной трагедии и моля бога, чтобы Тьерри справился. Тройка оставшихся волков, начала кружить вокруг него, рывками выхватывая от него по кусочку. Тьерри истекал кровью, когда они вновь гурьбой бросились в атаку. Одного он подмял под себя, а второго рвал клыками, но вот третий оказался сбоку от него и вцепился в шею. Я не выдержала и молча кинулась на него, вплотную подскочив к ним и вцепившись в его глотку, заставляя ослабить хватку на горле Тьерри. Мне было все равно, что он со мной после этого сделает, главное - отвлечь его на себя и дать Морруа свободу действий.
Словно питбуль, мертвой хваткой вцепилась ему в горло и, осторожно перебирая челюстями, подбиралась к гортани. Я находилась в таком неудобном для своего врага положении, что он с трудом доставал меня лапой, причиняя легкие повреждения. Наконец, я добралась до вожделенного места и, собрав все силы и упершись всеми четырьмя лапами, с силой рванула на себя, заламывая его голову вверх. У меня получилось почти оторвать ему голову, и он мертвой грудой свалился у моих лап, заливая пространство вокруг багряной лужей и распространяя отвратительный аромат волчьей крови. Несколько секунд я в шоке смотрела на то, что сделала, а потом подняла глаза, в поисках развязки драки. Тьерри-волк стоял на двух обезглавленных трупах своих врагов и пристально наблюдал за мной. Чуть пошатываясь от обильной кровопотери, сделал неуверенный шаг ко мне, а я, подвывая, подползла к нему и начала зализывать его раны, лежа у него в ногах. Он, опустив лобастую голову, благодарно лизнул в ухо.
Сначала меня встревожил тихий щелчок, услышав который, Тьерри поднял голову и прыгнул вперед, заслонив меня собой. Потом раздался громкий выстрел. Хрип. Тягостное молчание. Словно в замедленной съемке обернулась и увидела картину, от которой замутило. Там, где я оставила загрызенного волка, лежало обезглавленное тело голого мужчины, его голова валялась в нескольких метрах в стороне. Возле истекающего кровью тела мужчины лежал на боку Тьерри-волк без признаков жизни. Медленно, словно в тумане, я подошла к нему и обнаружила кровоточащую дырку в груди и такое же отверстие с обожженными краями на спине. Сознание на грани подсказало, что пуля была серебряная и, судя по всему, попала в сердце. Приложив голову к груди, я не услышала ничего. Родное сердце не билось. Я ждала еще минуту, пока на плато не выскочили другие волки. Не могла думать больше ни о чем, не слыша знакомое сильное биение его сердца. Ощетинившись, я бросилась наперерез подступающим волкам. Бросаясь на них, я все ждала, что вот сейчас, вот сейчас, вот сейчас он встанет и поможет мне. А он все лежал и невидящими, немигающими глазами смотрел в никуда. Последний раз рыкнув на остановившихся в стороне волков, я подошла к Тьерри и улеглась рядом, положив морду ему на лапы. Закрыла глаза, я решила умереть рядом с ним, теряя сознание.
Глава 15
Очнулась в нашем альпийском шале. Мутным взглядом обвела спальню, вспоминая трагические события. А главное, увидела нетронутую половину кровати, на которой обычно спал Тьерри. Села, свесив ноги, и заметила, что одета в черную шелковую пижаму. Тупо глядя в пол, наконец, осознала причину отсутствия рядом со мной Тьерри и то, что я осталась ОДНА. И то, что я ЖИВА! Да, действительно "Хребет несбывшихся надежд". Мало того, что надеялась на счастье с любимым, - забрали, так еще и умереть спокойно не дали.
Я встала и, подняв голову, уперлась взглядом в зеркало. Маленькое растрепанное привидение с дикими серыми глазами, напоминающими озера, наполненные отчаяньем, горем и безысходностью. Почему все, кого я люблю, погибают и оставляют меня одну. Он обещал не покидать меня и не оставлять меня одну. Он же не мог обмануть!!! НЕ МОГ! Я осела на пол и завыла. Выплескивая все свое горе, сидела, обняв себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону, и громко выла, выплескивая всю боль своей души. Не обратила внимания на шум и возню в дверях, очнувшись только когда почувствовала, что меня крепко прижали к себе родные, любимые руки, укачивая словно ребенка, и чудесный голос Тьерри зашептал успокаивающие слова. Не веря в чудо, смотрела в самые красивые и дорогие глаза на всем свете и не могла наглядеться, насладиться их светом.
- Я думала, ты умер, а я не хотела жить без тебя, хотела умереть там, рядом с тобой. Я ждала, ждала, а оно все не работало и не работало. Я думала, ты ушел без меня.
- Нет, маленькая, я же обещал тебе, любимая моя, никогда не покидать тебя и всегда быть рядом. Можешь спросить кого угодно, что я всегда держу свое слово. Тем более, солнышко мое, в этом возрасте меня практически невозможно убить, тем более, серебром. Просто нужно было чуть больше времени на восстановление. Я забралась к нему на колени и, крепко обняв, прижалась. Казалось, если я сейчас его отпущу, он исчезнет, и я снова его потеряю. Так мы и ходили в обнимку следующие сутки, пока к нам не приехал Жак и не привез свою подругу. Обед прервал Поль, который быстрым шагом зашел в столовую и сообщил:
- Приехал Жак! Он уже знает, что вы убили Фабиуса Де Лавернье, причем вдвоем, я ему по телефону рассказал, но у него другая проблема. В поместье Фабиуса он нашел свою половину. Фабиус держал ее при себе и издевался над ней несколько лет. Она выглядит словно сломанная красивая игрушка, - взглянув на меня, сидящую на коленях у Тьерри, договорил, - и так же как и ты, Милана, не слезает с рук. Он надеется, что ты поможешь ей прийти в себя. И еще, знаешь, монсир, он ведет себя по отношению к другим самцам еще хуже, чем ты. Все время рычит и огрызается, а я был твердо уверен, что хуже тебя не бывает. Надеюсь, со мной подобного не случится и, когда я встречу свою половину, моя крыша останется на месте.