- Возникнув из ниоткуда, Каллен решил оставить Брендана себе, словно бездомного котенка, подобранного на улице, тем самым лишив тебя шанса вернуть себе сына! – чуть повысив голос, на одном дыхании выпалил Блэк.
- Не правда! Ты ничего не знаешь! Он хотел помочь мне! – подброшенная волной ярости и отчаяния, я вскочила со стула и со всей силой ударила ладонью по ледяной поверхности стола. Внезапная пульсирующая боль, пронзившая руку от кончиков палец до плеча, подействовала отрезвляюще: снова опустившись на стул, я обхватила себя руками, пытаясь унять бивший меня озноб.
- В тот вечер, когда Каллен вышвырнул тебя из своей квартиры, не дав возможности все объяснить, мне так не показалось, - сдвинув у переносицы брови, возразил Джейкоб.
- Все изменилось, - устало покачало головой я. – Мы с Эдвардом снова встретились и поговорили. Он обещал мне помочь вернуть Брендана.
- И ты так легко поверила ему? – усмехнулся Джейкоб.
- Ему незачем мне лгать, - упрямо ответила я.
- То, что тебе не известны возможные мотивы, не значит, что их нет, - философски заметил Блэк, откинувшись на спинку стула.
- Ты всегда и на все смотрел глазами полицейского.
- Я вырос в семье копов, так что это сильнее меня, - не стал спорить со мной он. – Но если я ошибся насчет Каллена, то мне искренне жаль, что все так вышло. – Джейк ненадолго замолчал, и впервые за время нашего разговора я заметила в его глазах растерянность и неуверенность. – Однако ни о Бирсе, ни о других я не жалею, потому что…
- О других? – оборвав Джейкоба на полуслове, переспросила я.
- Я не хотел тебе говорить, но ты все равно узнаешь, - сделав короткий, глубокий вдох, будто решившись на что-то, ответил Блэк, облокотившись на стол и склонившись ко мне. – До Бирса было еще два ублюдка с огромными «послужными списками». Мы с ребятами из участка долго пытались «прищучить» их, но власть и деньги порой творят истинные чудеса, Белла, так что в конечном счете у нас ничего не вышло. Все знали, что они собой представляют, но доказательств, достаточных для суда, не было. Сначала я убил одного, а через несколько месяцев - другого. Возможно, после этого мир и не стал намного чище и добрее, но двумя ублюдками в нем стало меньше. Только не думай, будто я получаю от этого удовольствие. Я предпочел бы, чтобы они гнили в тюрьме, потому что смерть – это слишком простое наказание для них.
- С чего ты взял, что можешь решать, кому жить, а кому нет?! – пытаясь уложить все это в своей голове, выдавила я. – Ты не Бог!
- Бог? – презрительно скривившись, переспросил Джейк. – Я не верю в Бога, Белла. Если Он все же существует, то где Он был, когда Бирс столько времени измывался над тобой и Бренданом? Где Он был, когда какой-то обдолбанный наркоман убил моего напарника, который всего за месяц до этого впервые стал отцом? Как Он допускает, чтобы такое количество мразей спокойно ходило по земле и творило все, что им заблагорассудится? Мне легче думать, что Его не существует, чем то, что Он просто спокойно наблюдает за всем этим со своих гребаных небес!
Джейкоб замолчал и легонько дотронулся до моей ладони, лежавшей на столе, но тут же, словно одумавшись, отдернул свою руку. Даже во время пламенной речи Блэка, я не видела в его глазах злобы или ненависти, в них стояла такая невыразимая тоска и горечь, что острая игла жалости больно кольнула мне сердце, еще минуту назад бешено колотившееся в приступе гнева и возмущения. Наверное, мне следовала что-то ответить Джейкобу, как-то возразить, но сейчас я не была способна связать и двух слов.
- Тебе пора уходить, - тихо произнес он, когда в дверь резко постучали. – Прощай, Белла…
- Прощай, - осипшим голосом пробормотала я, поднимаясь со стула и на негнущихся ногах направляясь к выходу.
Оказавшись в коридоре, я обессиленно прислонилась к шершавой стене и закрыла глаза. Внутри меня царила полная разруха и хаос. А еще мне было мучительно больно. Боль рождалась где-то внутри меня и быстро растекалась по венам подобно яду, отравляющему кровь. Я уже столько раз в жизни испытывала тягостное разочарование и теряла самое дорогое, но так и не смогла привыкнуть к этому.
- Я же говорил, что тебе лучше не встречаться с ним, - чуть хрипловатый баритон Эммета, раздавшийся над самым ухом, заставил меня попытаться собрать себя по кусочкам и открыть глаза.
- Все хорошо, - видимо, не слишком убедительно солгала я, потому что в ответ на мои слова Каллен хмыкнул и покачал головой. – Отвезешь меня в больницу?
На какое-то мгновение взгляд Эммета стал внимательным, даже цепким, но парень тут же коротко кивнул и протянул мне мою потертую кожаную куртку.
***
Я сидела на жутко неудобном диване в больничном коридоре, успевшем за последнюю неделю стать мне родным, и пыталась сдержать рвущиеся из груди рыдания. До сегодняшнего разговора с Джейком мне ошибочно казалось, что слез больше не осталось: я выплакала их все еще в первый день, когда безостановочно рыдала, зажав себе рот руками и забившись в какой-то дальний угол, подальше от глаз родителей Эдварда, боясь, что те набросятся на меня с обвинениями и в какой-то степени, будут правы.
Но я совершенно напрасно опасалась этого, Карлайл и Эсми Каллен, казалось, смотрели сквозь меня, словно я пустое место. Несколько раз случайно столкнувшись с ними в больничном коридоре, я ловила на себе их презрительные взгляды, открыто говорившие о том, что связываться со мной они считают ниже своего достоинства.
Были моменты, когда, вжавшись в диван, я могла украдкой наблюдать за этими людьми с идеально прямыми осанками, чей сын сейчас боролся за свою жизнь в реанимационном боксе, но так и не смогла прочесть на лицах мистера и миссис Каллен хоть какие-то эмоции, невозможно было понять, что они чувствуют, о чем думают… Карлайл с Эсми внушали мне непреодолимый страх и желание сбежать отсюда, но страх оказаться в своей пустой квартире в плену гнетущего одиночества и запредельной тишины, был куда сильнее. Здесь, в клинике, среди вечно спешащего по делам медицинского персонала я знала, что Эдвард совсем рядом, и становилось легче дышать. Всю неделю я бесцельно бродила по коридорам клиники, подглядывая за чужими жизнями, лишь бы заполнить хоть чем-то пустоту внутри себя, ненадолго отвлечься от мыслей о собственном будущем, спрятанном за густой пеленой неизвестности и неопределенности. Таким образом создавалась иллюзия того, что одиночество понемногу отступает.
Однако после разговора с Джейком бетонная плита снова легла на мою грудь, и хоть я и делала глубокие вдохи, мне все равно казалось, что кислорода отчаянно не хватает. Из горла вырвался то ли стон, то ли всхлип, и, закрыв лицо руками, я, наконец, дала волю обжигающим глаза слезам, которые горячими солеными ручейками заструились по щекам.
Не знаю, как долго я плакала, не замечая ничего и никого вокруг, пока вдруг не почувствовала, как что-то теплое легонько коснулось моей коленки. Вздрогнув от неожиданности, я замерла, сердце бешено забилось в груди, словно предчувствуя что-то удивительное. Я убрала от лица руки и подняла глаза, тут же встретившись взглядом с внимательными глазенками цвета молочного шоколада – передо мной стоял Брендан!
Мне показалось, что в этот миг Земля перестала вращаться, Вселенная сузилась до размера этого больничного коридора, а весь Мир сосредоточился на худенькой детской фигурке, нерешительно замершей в полуметре от меня. Боясь поверить в реальность происходящего, я вытерла дрожащей рукой слезы и ласково улыбнулась, стараясь сдержать бьющие через край эмоции и не повторить тех же ошибок, что при нашей последней встрече.
- Ты плачешь из-за Эдвалда? – еле слышно проговорил Брендан, опустив вниз голову и глядя на меня исподлобья. На имени Эдварда голос малыша предательски дрогнул, а на глазах выступили слезы, но он мужественно сдержал их, позволив себе лишь шмыгнуть носом.