- Но ты отлично знаешь тех, кто решает их, - выразительно изогнув бровь, заметил я.
- Предлагаешь мне на кого-нибудь поднажать или дать взятку? Эдди, ты толкаешь меня на преступление! – глумливо засмеялся мой братец.
- Можно подумать, что тебе впервой, у вас там у всех рыльца в пушку, - усмехнулся я.
- Не стоит говорить о таких вещах вслух, ведь даже у стен есть уши, - Эммет вмиг посерьезнел и, сделав небольшую паузу, закурил свою сигару. – Иначе просто никак, есть люди, которым нельзя отказать, и дело тут вовсе не в деньгах.
- Надеюсь, что Я отношусь к числу этих людей? – с нажимом спросил я.
- Есть одно условие, без которого ни один суд не отдаст тебе ребенка, - Эм блаженно затянулся и медленно выпустил кольцами сизую струйку дыма. – Ты должен снова начать работать, в противном случае, даже я бессилен что-либо сделать.
- Я много думал об этом в последние дни и решил вернуться в клинику, - выдохнул я.
Проговорив заветную фразу вслух, я осознал, что обратного пути нет, но это вдруг принесло неожиданное облегчение. Это как если ты долгое время ходишь вокруг кромки воды, которая кажется тебе невероятно холодной, но по какой-то причине тебе нужно непременно войти в нее. И вот ты подходишь к самому краю, осторожно опускаешь туда ногу и в ужасе отскакиваешь обратно, понимая, что у тебя ни за что не получится, и это давит на тебя непомерным грузом, заставляя метаться вдоль берега и в отчаянии заламывать руки. Но вот ты закрываешь глаза, разбегаешься и ныряешь в холодную воду с головой, которая обжигает твою кожу, но уже через минуту ты понимаешь, что она не такая уж и ледяная, как тебе казалось. В этот момент приходит облегчение - ты смог, ты сделал это!
И вот сейчас, совершив этот решительный прыжок, я почувствовал то успокоение и даже умиротворение, которое не испытывал уже очень давно.
- И ты сможешь? – осторожно спросил Эммет, поддавшись вперед.
- Конечно! Всегда мог и сейчас смогу, - убежденно ответил я. – Хирургия – это все, чем я могу, а главное, хочу заниматься. Знаешь, я вдруг понял, что ужасно не тогда, когда ты делаешь все возможное, и это не приносит результата, как в случае с тем мальчиком, а тогда, когда ты можешь что-то сделать, но по какой-то причине не делаешь этого. Я могу отлично выполнять свою работу, могу помогать людям, и было бы страшной ошибкой сбежать от собственной цели в жизни, к которой так долго шел. Сбежать от самого себя нереально, можно лишь потерять себя, что, чуть было, не произошло со мной.
- Я рад слышать это, правда! – искренне улыбнулся Эммет, что случалось с ним нечасто. – Хоть какой-то положительный момент во всей этой истории с ребенком!
- Эм! – осадил его я.
- Хорошо, хорошо! – примирительно поднял он руки. – Я торжественно обещаю тебе, что ты получишь опеку над Бренданом. Можешь уже завтра начинать переделывать гостевую комнату под детскую! Хотя волокиты будет немало, и тебе придется побегать по инстанциям, но все это станет лишь необходимой формальностью, дабы не вызвать ни у кого лишних подозрений.
- Спасибо, брат! – радостно воскликнул я, вскакивая с кресла.
- Не за что, - самодовольно улыбнулся он, поднимаясь с дивана и поправляя пиджак. – Мы ведь одна семья, так что в мои обязанности входит помогать тебе всем, чем смогу.
Вдруг лицо Эммета исказила гримаса отвращения, он торопливо скинул себя пиджак и, придирчиво рассмотрев его, гневно воскликнул:
- Да он весь в кошачьей шерсти! Фу, какая же гадость! Эдвард, что б тебя! Ладно мальчишка, но какого черта, спрашивается, ты обзавелся еще и этой волосатой тварью?! Теперь придется отдавать костюм в чистку!
Наблюдая за Эмметом, брезгливо отряхивающим свои брюки, я не смог сдержать смеха: настолько забавно сейчас выглядел мой брат, вмиг растерявший всю свою степенность и важность большого человека в этой жизни.
- Да, ты все тот же! – злобно прищурившись, бросил он мне, из его уст это прозвучало как обвинение в самом страшном преступлении. – Ну, и черт с тобой!
Сделав шаг в сторону коридора, он вдруг остановился и, обернувшись, добавил уже обычным тоном, словно это не он был в бешенстве всего лишь минуту назад:
- Еще я хотел сказать тебе, чтобы ты был осторожен, мы ведь не знаем, кто убил Бирса. Это дело находится под моим личным контролем, и, покопавшись в нем, я могу со стопроцентной уверенностью сказать, что убийство никак не связано с бизнесом Райли. Я не знаю, какую именно цель преследовал преступник, поэтому вполне возможно, что твое неожиданное появление смешало ему все карты. Так что береги себя… - Эммет замолчал и стремительно зашагал к выходу.
Уже в дверях он вдруг снова обернулся и с легкой улыбкой добавил:
- И еще, мальчик со своим наследством выглядит, как праздничный торт со взбитыми сливками, так что могут появиться и другие желающие взять его под свое крылышко. Я не удивлюсь, если на горизонте появится его горе-мамаша, такие деньги для Изабеллы Бирс были бы очень кстати, особенно учитывая ее пагубные пристрастия. А ты ведь у нас такой доверчивый, наивный и жалостливый, наверняка, считающий, что ребенку в первую очередь нужна мать… Это я сейчас к тому, что если уж ты решил действительно помочь мальчишке, то стой до конца! – закончил Эммет, хлопнув меня по плечу.
- Да, ребенку нужна мать, но не такая! – убежденно произнес я. – Она не получит Брендана, заслуживающего настоящую семью, которую, надеюсь, я сумею ему дать, а не мать-наркоманку, живущую от дозы до дозы!
Эммет улыбнулся на мою пламенную тираду и, коротко кивнув на прощание, вышел за дверь.
***
Мы с Бренданом занимались помывкой отчаянно мяукающего и царапающегося Маквина, когда в дверь настойчиво позвонили.
- Присмотри за этим грязнулей, я пойду, открою дверь, - попросил я, вытирая полотенцем руки. – И смотри, чтобы он тебя не поцарапал.
- Будет исполнено! – ответил Брендан, поливая из игрушечной лейки на котенка, лапы которого скользили и разъезжались в разные стороны по мыльному дну ванны.
- И, ради Бога, не утопи его! – рассмеялся я, выходя в коридор.
Я открыл входную дверь и удивленно замер – на пороге стояла невысокая, хрупкая девушка с длинными влажными после дождя волосами и светлой, почти прозрачной кожей, на которой еще виднелись капельки воды. Огромные темные глаза незнакомки, цвет которых было невозможно разобрать в полумраке коридора, смотрели на меня очень внимательно, словно пытаясь прочесть что-то важное на моем лице.
- Вы ко мне? – растеряно спросил я, отходя вглубь квартиры и щелкая выключателем, полученное воспитание не позволяло мне держать гостью на пороге.
Девушка нерешительно перешагнула порог и, прикрыв входную дверь, снова посмотрела на меня.
- Меня зовут Белла Свон, - произнесла она таким тоном, будто это должно было многое объяснить, в действительности же я слышал это имя впервые. - По документам – Изабелла Бирс, - поспешно добавила она, видимо, заметив все то же недоумение на моем лице.
- Не могу сказать, что рад знакомству, - холодно сказал я, не зная, как реагировать на неожиданное появление этой женщины. Мне сразу вспомнились слова Эммета, оказавшиеся пророческими. – Чем же обязан?
- Я хотела… поговорить… о сыне…
Изабелла шагнула в мою сторону и своим взглядом перехватила мой, и теперь я отлично видел ее глаза – они были точно такими же, как у Брендана. И дело не только в их цвете, в ее глазах застыли те же страх, смятение и робкая мольба, да и в целом девушка походила на заблудившегося ребенка, который больше всего на свете хочет вернуться домой, но не знает дороги.
Совсем иначе я представлял себе Изабеллу Бирс – наркоманку со стажем. За время работы в клинике я повидал огромное количество людей с этой пагубной зависимостью, но девушка, стоящая сейчас передо мной, даже отдаленно не напоминала мне их. В ее глазах не было лихорадочного блеска, кричащего об алчном желании заполучить очередную дозу любым путем, кожа хоть и была бледной, но даже с такого расстояния я не мог не заметить, насколько она гладкая и шелковистая. Было много и других мелочей, робко нашептывающих мне о том, что что-то не так.