- Думаю, не стоило нарушать предписание суда, запрещающее Вам даже приближаться к Брендану и приходить сюда, - пожал я плечами, стараясь не показать интереса, который она вызвала во мне. – Мне наперед известно каждое слово, что Вы собираетесь сейчас сказать: вы очень любите Брендана, каждую минуту, проведенную в разлуке, неистово скучали по нему, и Ваше самое заветное желание – снова воссоединиться с сыном. Но это всего лишь слова, просто пустые звуки. А уж если их произносит… такой человек, как Вы…
- Все совсем не так! – яростно воскликнула Изабелла, приближаясь ко мне почти вплотную, так что я уловил легкий аромат ее шампуня, в который нагло вклинивались нотки ментоловых сигарет. – Да, наверное, я сама отчасти виновата в том, что у меня отобрали сына, я наделала кучу ошибок, но наркоманкой никогда не была, ясно?! Нет, и не может быть в жизни большего горя, чем потерять собственного ребенка, мистер Каллен, но вам не понять этого! Будто ты медленно умираешь каждый день, каждый час, каждую минуту, это разъедает тебя изнутри, словно по твоим венам течет не кровь, а кислота… Это очень больно, так что пустые звуки тут не причем, за моими словами о любви к сыну скрывается все то, что я пережила за последние два года… А Вы… зачем ВАМ нужен чужой ребенок? Хотите поиграть в благородство, почувствовать себя героем? А может быть, с помощью Брендана пытаетесь замолить свои грехи, заглушить чувство вины за смерть того мальчика? - последняя фраза Изабеллы прозвучала, как хлесткая пощечина.
- Вы ничего не знаете обо мне и моей жизни, так что не Вам судить о мотивах моего поступка! – процедил я сквозь зубы, до ломоты сжав кулаки.
- Как и Вы ничего не знаете обо мне! – парировала она. - Так давайте дадим друг другу шанс, мистер Каллен, и просто поговорим. Пожалуйста, выслушайте меня и уже потом решайте, верить моим словам или нет.
- Эдвалд, он поцалапал мне патик! – вытянув вперед руку с оттопыренным в сторону пальцем, в коридор выбежал Брендан, но, увидев Беллу, замер в нерешительности и принялся с любопытством разглядывать ее.
- Сынок… - одними губами произнесла Изабелла, переминаясь с ноги на ногу, будто собираясь кинуться к ребенку, ее грудь часто и высоко вздымалась, словно она только что пробежала не один километр.
Девушка с жадностью всматривалась в мальчика, стараясь не упустить ни одной черточки, ни одной детали. Глядя на эту немую сцену, мне пришла в голову мысль: вот, что значит обнимать взглядом. Столько выстраданных любви, тепла и нежности излучал ее взгляд, направленный на Брендана, что мне отчаянно захотелось поверить всему, что она еще только собиралась рассказать мне. Эти глаза не могли лгать, в них не было ни грамма фальши или наигранности.
- Здравствуй, сыночек, ты, наверное, не помнишь меня… - наконец, Белла моргнула, и по ее щекам, оставляя за собой влажные дорожки, скатились две слезинки. – Я твоя мама, Брендан…
Малыш тут же нахмурился и упрямо покачал головой.
- У меня неть мамы! – выкрикнул он, спрятавшись за меня и обхватив ручками мою ногу. – Она блосила меня с папой! Она не любила меня!
- Ну, что ты, - прошептал я, положив свою ладонь ему на плечо.
- Нет-нет, это неправда! – сдавленно прошептала Белла.
Я видел, каких титанических усилий девушке стоит каждое слово, она не никак не могла сделать вдох, словно мощный порыв ветра бил ее по лицу, перекрывая кислород, но я вряд ли мог сейчас хоть чем-то помочь ей.
- Я не бросала тебя, как же я могла бросить свое маленькое сокровище, - сквозь слезы все продолжала бормотать Изабелла. – Я же так люблю тебя, мой маленький, я так скучала по тебе… а ты стал уже таким большим… и совсем не помнишь меня…
Брендан сильнее сцепил кольцо своих ручек вокруг моей ноги и принялся судорожно всхлипывать, вздрагивая всем тельцем.
- Перестаньте! – твердо произнес я, пытаясь предотвратить надвигающуюся истерику. – Неужели Вы не видите, что только пугаете Брендана?!
Изабелла торопливо закивала, зажав себе рот ладонями, но ее грудь по-прежнему тяжело вздымалась от едва сдерживаемых рыданий.
Лицо девушки вмиг сделалось мертвенно бледным, ее повело в сторону. Я понимал, что она теряет сознание, но из-за вцепившегося в меня Брендана не успел вовремя, и Белла с грохотом рухнула на пол, словно марионетка, у которой разом обрезали все нити. Мальчик испуганно взвизгнул и убежал в спальню, предоставив мне самому разбираться с его незадачливой матерью, свалившейся на нас, как снег на голову.
Я поднял девушку на руки – она оказалась легкой, почти невесомой, - и уложил ее на диван в гостиной, приподняв ноги вверх.
Желая убедиться, что обморок вызван стрессом, а не какой-то болезнью, я метнулся в прихожую и поднял сумочку Беллы, валявшуюся на полу, в которой могли оказаться лекарства, жизненно необходимые ей. Но среди стандартного набора женских безделушек я не нашел даже примитивного аспирина. Зато там лежали… два новых шприца в герметичной упаковке…
То, что я испытал в этот миг, было не просто разочарованием… Нет, мне показалось, будто я бежал, стремясь к чему-то важному, и вдруг с размаха врезался в бетонную стену, которой – я точно знал, – прежде там не было и в помине. Каждое слово Беллы, ее взгляды, слезы – все оказалось ложью, умело разыгранным спектаклем, на который я по своей душевной простоте чуть, было, не купился. Ах, как же прав был Эммет, когда говорил, что я слишком доверчив и наивен! Эдвард Каллен, черт тебя дери, ну, нельзя же быть таким легковерным дурачком!
- Идиот! Какой же я идиот! – одним движением я закрыл молнию сумки и со злостью швырнул ее обратно на пол.
***
POV Белла
В нос ударил резкий запах нашатырки. Я с трудом разлепила веки, борясь с подступающим к горлу приступом тошноты.
На меня смотрели внимательные зеленые глаза, и в них читались плохо скрываемое презрение, граничащее с отвращением, и гнев. От этого холодного и колючего, словно льдинка, взгляда хотелось немедленно спрятаться, раствориться, сделаться невидимой.
- Простите, я… так неловко вышло… - забормотала я, вжавшись в диван, - просто резко упало давление, со мной такое иногда случается…
Идеальные губы Каллена скривились в злобной усмешке, почти до неузнаваемости изменив его аристократичное лицо. Сейчас в этом парне не осталось и следа от былой доброжелательности, сочувствия и искреннего желания помочь.
Когда я шла сюда, у меня не было никакого плана, только слепая надежда… на что? Я и сама не знала, но мне так хотелось верить, что все изменится, встанет, наконец, на свои места, мой малыш снова будет со мной, и я впервые за последние два года смогу почувствовать себя цельной, живой.
- Вам лучше незамедлительно покинуть мой дом, - слова Эдварда вонзились в меня отравленными стрелами, яд которых вмиг уничтожил все мои надежды, заставляя их корчиться в предсмертной агонии.
- Но как же так?! Почему?! Я ведь… мы же… - я вскочила с дивана, в глазах снова потемнело, но, крепко стиснув зубы, я смогла устоять на ногах. – Вы обещали выслушать меня!
- В этом нет никакой необходимости, я все равно никогда не отдам Вам Брендана, - каждое его слово молоточком стучало в висках, мне казалось, будто Каллен с равнодушием палача забивает гвозди в крышку моего гроба.
- Пожалуйста, прошу Вас… пожалуйста, ради Бога, просто выслушайте меня… - сквозь слезы простонала я, умоляюще сложив руки.
Не боясь унижения, я готова была валяться в ногах у этого мужчины, от которого сейчас зависело абсолютно все.