— Ты совсем не мерзнешь?
— Холодно, конечно, но мы менее восприимчивы к низким температурам, чем вы, — по-доброму улыбнулся Рик.
Чудной народ все-таки. Понимаю, если бы они с ног до головы были покрыты шерстью и заявляли, что не мерзнут, но вот так — уму непостижимо. Моему уж точно.
Мы двинулись в путь. Погода не то, что не радовала, а мешала идти. Тело находилось в постоянном напряжении от сопротивления порывам ветра. Снег хлестал по щекам и забивался везде, где мог проникнуть. Ноги давно беспощадно промокли и окоченели. Если в конце этого пути я выживу и отделаюсь лишь воспалением легких, то это будет самым нереальным исходом. Тогда я заберу все свои слова про невезение.
Вокруг все белело от бескрайних просторов снега, а вой ветра нагнетал обстановку. Полная усталость наступила буквально через полтора часа пути. За это время я больше не проронила ни слова, чтобы беречь дыхание и оставшиеся силы. Плакаться, что мне тяжело, не хотелось. Разве Рику легче? Я не имею права подводить его, когда он прокладывает путь к спасению наших шкур.
Еще через двадцать минут пути на окраине замелькала кромка леса. Неужели белые снежные пустыни закончились? Может хоть в лесу будет легче идти, ведь деревья должны гасить часть ветра.
— Как ты? — участливо спросил мужчина, слегка сбавляя темп.
— Пожалуйста, не замедляйся, иначе я рухну прямо тут, — взмолилась ему.
— Осталось совсем немного, потерпи. Нам бы добраться до леса, а там заночуем, — обнадежил Рик. — Если хочешь, я могу тебя донести.
— Нет, тебе силы нужнее, — заупрямилась я.
Дальше мы снова шли в тишине, сохраняя последние капли стойкости. Хотя, мне уже кажется, что сил на самом деле нет, а тело двигает вперед лишь упрямство и желание жить. В голове крутились воспоминания о доме и маме, о летних днях, когда можно загорать и купаться в озере, недалеко от деревни. Глупая улыбка застыла на лице, а глаза заполнились слезами. Увижу ли я когда-нибудь маму? Смогу ли еще хоть разок искупаться в теплой летней воде?
Пока мысли в голове морально добивали меня, мы дошли до леса, но к моему удивлению продолжали идти вглубь. На меня накатило чувство, что мы уже дошли до места ночлега и тело начало превращаться в кисель, не желая продвигаться вперед. А тем временем еще и начинало стремительно темнеть.
Лес, к слову, был еловый. Здесь сочетались как и высокие, уходящие в небо, ели, так и низкие, которые прекрасно позволяли прятаться за ними. Только вот одно интересно, как этот лес вообще смог появиться при такой погоде?
Рик повернулся ко мне и смерил обеспокоенным взглядом, будто чувствовал, что вот-вот останется единственным путником по этим недружелюбным местам. Видимо, сделав правильные выводы, он остановился и вытащил из-за пояса рукоять из которой появилось то прекрасное лезвие, которое убило снежурга.
Не тратя времени на разговоры, он прошелся по округе и легкими движениями меча нарубил лапник. Могу с уверенностью заявить, что это самое потрясающее зрелище из тех, что я видела. Такая грациозная работа мечом от сильного мужчины впечатляла. При других обстоятельствах я бы села на снег и с упоением смотрела не отрываясь.
Из веток Рик смастерил небольшой, но достаточный для двоих, шалаш. На снег выстелил плотный слой лапника, отгораживая нас от холодной земли.
— Иди ко мне, — позвал Рик, а я послушно выполнила. — Половину самой большой накидки стели на землю, а второй дополнительно укроешься.
Я заползла в шалаш и сделала так как он велел. Шалаш был сделан очень профессионально, потому что как только я оказалась в нем, то ветра как не бывало. Ни один тонкий поток не мог проникнуть, кроме разве что открытого входа. Но и эта проблема была решена.
— Ложись спать, а я пойду проверю окрестности и вернусь, — поставил меня в известность мужчина и закрыл вход в шалаш плотной стеной из лапника.
Глава 4
Улегшись поудобнее набок, накрылась накидкой и начала ждать сон, который никак не шел из-за беспокойства. Я волновалась о Рике, хоть и знала его совсем чуть-чуть. Трудности и экстремальные ситуации ускоряют наши привычки и доверие к людям.
Пусть мы и начали наше знакомство с плохой ноты, но последние часы показали, что он не тот человек, каким показался мне в самом начале. Может быть и правда все, что было в шатре — спектакль? Только для кого и зачем — остается большим вопросом.
Прошло достаточно много времени, прежде чем вход в шалаш зашуршал. И одной частью мыслей я понимала, что это должен быть Рик, но вдруг не он? Кто может водиться в таких лесах? Сердце начало отбивать ускоренный ритм.