Джейн сидела за столом и хмурилась, вспоминая найденное на автоответчике сообщение.
— Дженет, дорогая, — взволнованно говорила ее мать, — как жаль, что я не застала тебя! Мы с папой решили приехать на день в Лондон. Было бы чудесно встретиться и выпить чаю в «Уолдорфе». Мы будем там в половине пятого. Но если ты занята, не беда, — добавила она. — Я позвоню через несколько дней.
Джейн поняла, что не вытерпит несколько дней ожидания. Она должна немедленно узнать, почему родители решили съездить в Лондон.
Лондонский дом они продали три года назад, вместе с большей частью имущества. В то же время родители Джейн потеряли почти всех друзей. Откуда у них взялись деньги на поездку в город, да еще на чаепитие в «Уолдорфе»? У Джейн с матерью было заведено в первый день каникул бывать в «Уолдорфе». Обычно отец оказывался занят и не мог сопровождать их. Но сегодня день был обычным, ничем не примечательным. Джейн повезло, что она вернулась домой пораньше. Дослушав сообщение, она бросилась к двери.
Целый день в Лондоне… В последнее время ее родители почти не бывали в столице, а если и приезжали, то не так внезапно и обычно несколько дней гостили у Джейн.
Хмурясь, она размышляла и поглядывала на часы. Ровно в половине пятого в зал вошла ее мать — помолодевшая, сияющая, в строгом шерстяном розовом костюме, с новой стрижкой и укладкой. Милой улыбкой она поприветствовала нескольких знакомых и направилась к столику Джейн. Отец тоже изменился, стал прежним рослым, привлекательным мужчиной со сдержанной улыбкой. Но как ни обрадовалась Джейн неожиданной перемене, почему-то ее охватило беспокойство.
— Дорогая! — Мать ласково поцеловала ее в щеку.
— Дженет. — В присутствии посторонних отец, как всегда, был сдержан, но его глаза радостно блестели.
— Как удачно, что мы встретились! — улыбнулась Джейн, снова усаживаясь на место. — Спасибо за приглашение.
Ее беспокойство стремительно нарастало, но засыпать родителей вопросами она не решалась. К тому же ей было жаль стирать улыбки с двух любимых лиц.
— Как прошел день? — продолжала она, пока на столе расставляли сандвичи и чашки. Мать привычно разлила «Эрл Грей» по трем хрупким фарфоровым чашечкам. — Пожалуй, для предпраздничных покупок уже слишком поздно, но погода в самый раз для прогулок. — На самом деле день выдался хмурым, дождливым и ветреным.
— Повсюду чувствуется приближение праздника, — с улыбкой откликнулась ее мать. — А я и забыла, как чудесно в городе в такое время года, — задумчиво добавила она.
Джейн почти не замечала праздничных гирлянд и венков, но не потому, что не любила Рождество: обычно двадцать четвертого декабря она падала от усталости, готовя клиентам ужин. Рождество она проводила с родителями, а со Дня подарков, двадцать шестого декабря, опять начиналась череда вечеринок и приемов. Да, в воздухе витало предпраздничное возбуждение, но до сих пор Джейн этого не сознавала.
Неужели все дело в том, что она познакомилась с Гейбриэлом Воном? От этого вопроса она поспешила отмахнуться, не желая искать ответ. Нет, Гейб для нее ничего не значит.
— Скажите, а почему вы приехали в город именно сегодня? — спросила она, принимая чашку с чаем из рук матери.
Родители быстро переглянулись, и отец ответил:
— Видишь ли, Дженет, у меня деловая встреча…»не удивляйся. — Он рассмеялся, заметив, как она потрясена. — У меня еще остались связи в деловом мире, — пояснил он.
Джейн прекрасно знала, что прежних знакомых отец растерял, едва у него начались финансовые трудности и компанию пришлось продать Гейбриэлу Бону.
Но что бы отец ни подразумевал под «деловой встречей», сегодня он совершенно преобразился перестал сутулиться, исчезло подавленное выражение лица, и глаза его снова заблестели.
— Я помню, папа, — виновато отозвалась Джейн. — Просто я думала… мне казалось…
— Что я отошел от дел? — закончил отец. — Точнее, что от меня все отвернулись. — Он нахмурился, впервые выдавая боль, которая мучала его целых три года, после потери компании. — Знаешь, выход в отставку — это еще не конец жизни, — заключил он и принялся размешивать сахар.
Но ведь его отставка была вынужденной, мысленно возразила Джейн. Ее отцу уже шестьдесят один год. Неужели он всерьез решил ввязаться в борьбу, вернуться в жестокий мир бизнеса? Джейн перевела взгляд на мать, но она смотрела на мужа, а на ее лице отражались гордость за него и любовь. Чувства родителей Джейн друг к другу не угасли.
И свою дочь они любили по-прежнему. Но сегодня она заметила в материнском взгляде нечто новое, непривычное, чему не могла дать названия.
— Папа, объясни, в чем дело, не томи, — попросила она. — Что ты задумал?
— Ничего особенного, — он улыбнулся. — Не знаю, стоит ли рассказывать… — Он явно колебался. — Еще ничего не ясно. А ты как думаешь, Дафна? — На его лицо легла тень сомнений минувших трех лет. Он просил совета у жены.
— А по-моему, все складывается прекрасно, решительно заявила Дафна и накрыла ладонью руку мужа. — Но с объяснениями можно подождать до Рождества, — поспешила добавить она. — Ты ведь приедешь к нам на Рождество, Дженет? — И она вопросительно взглянула на дочь.
Куда еще она могла отправиться в праздник? Джейн привыкла отмечать Рождество в обществе родителей. Даже в самые тяжелые годы этот праздник оставался семейным, пусть и не слишком радостным.
Сейчас Джейн не знала, радоваться ей или тревожиться, гадая, что за «деловая встреча» состоялась у отца. Загадок она не любила, особенно во времена замужества, когда ей приходилось подвергать сомнению каждое слово Пола. Наконец она просто перестала расспрашивать его, а он — рассказывать о своих делах.
— Ну конечно, приеду, — заверила она. — Значит, вы не хотите поделиться со мной хорошими новостями?
Ее отец рассмеялся.
— Знаешь, Джени, с тех пор, как ты выросла, я ни разу не видел, чтобы ты дулась. — И он ласково улыбнулся.
Джейн ответила ему невеселой улыбкой, но, видимо, не сумела как следует изобразить ее.
— Так лучше? — Она вопросительно подняла брови.
— Немного, — кивнул отец. — Но раньше ты улыбалась веселее. Наверное, с возрастом разучилась.
Джейн рассмеялась — отцовских шуток она не слышала давным-давно. Что же произошло? Она была готова расцеловать человека, благодаря которому ее родители ожили.
— Пей чай, Дженет, — напомнила ей мать. — Нам с папой надо еще успеть на поезд.
Она послушно отпила из чашки, думая о том, что и мама снова стала прежней. Казалось, они вдруг вышли из бесконечно длинного темного туннеля.
— Почему бы вам не погостить у меня? — предложила Джейн. — Или вы спешите?
— Мы очень заняты, дорогая. — Дафна улыбнулась. — И потом, мы не хотим тебе мешать — у тебя и так слишком мало свободного времени. Ты никогда не говорила, есть ли у тебя знакомые. Но ты так красива, дорогая, этот цвет волос тебе к лицу! — Дафна вздохнула. — Жаль только…
— Дафна, не надо, — остановил ее отец. — Ты права, но теперь девушки перекрашивают волосы чуть ли не каждый день. Представь, если на следующей неделе Дженет станет рыжей!
— Нет, папа, что ты, — запротестовала Джейн, втайне радуясь тому, что от разговора о «знакомых» удалось увильнуть. На целых три года, до знакомства с Гейбом, она забыла о существовании личной жизни. Но Гейб не из тех мужчин, которых ее мать считает достойными знакомыми.
— И мне бы этого не хотелось. — Отец засмеялся. — Мама права, Джени, — ты очень красива. Будет досадно, если первый неудачный опыт лишит тебя будущего…
— Папа, ничего уже не поправишь, — твердо перебила Джейн. — Я ни с кем не встречаюсь и никогда не буду встречаться. — Гейб не в счет. Джейн не сомневалась, что знакомство с ним будет недолгим.