Наконец воины, как могли, привели в порядок пепелище. Вырыли погреб рядом с избушкой, возвели на скорую руку сарай, куда сложили собранные в разрушенных дворах припасы. Рядом с калиткой привязали лошадь, на которой приехала Илика. Молоденькая гнедая кобыла стояла, пугливо прядая ушами и пощипывая вылезшую из земли ярко-изумрудную травку. Грант огляделся и подошел к Илике, вышедшей на крыльцо.
— Нам пора, малышка, — мягко улыбнулся он, обняв ее. — Ты уверена, что не хочешь поехать с нами? Ну как ты тут одна будешь? Я бы тебя к себе взял, пожила бы, успокоилась. Нашли бы твоего Вадима..
Он вдруг осекся, разжав от неожиданности руки, из которых резко вырвалась Илика. Снова привлек ее к себе, баюкая и целуя в макушку.
— Нет, Грант, — тихо произнесла она, не глядя на него. — Я останусь. Мне надо побыть одной, понять, как жить дальше. Я не знаю, что будет дальше… Но уже ничего не хочу. Мне все равно, что со мной станется. Увидишь Вадима — скажи ему… Хотя нет, — вздохнула она. — Ничего не говори. Пусть забудет меня, если сможет. Рано или поздно он смирится с женитьбой и, может быть, полюбит жену. Не просто так нас разлучили боги. Не судьба, видать.
— Не говори так, — строго покачал головой Сокол. — Не нам судить, чего они хотят. Кто знает, может, все еще изменится. Сама же видишь, как твоя судьба меняется — то одно, то другое. Не хорони себя раньше времени. Ладно, — он отпустил девушку и сошел с крыльца. — Поедем мы. Ты береги себя. И не забывай писать. Голубя я в доме оставил. Он обученный, мой дом знает. Каждую неделю пиши, слышишь? К концу месяца мы приедем, привезем тебе чего-нибудь, ну и просто навестим.
— Доброго пути, Грант, — улыбнулась Илика, прислонившись к резному столбику калитки. Так и стояла, пока не скрылись с места всадники. Надо же… Полгода назад один отряд увез ее — сначала казалось, навстречу опасной неизвестности. Которая неожиданно обернулась сильным и светлым чувством. А теперь… Она дома. Но… Это уже не тот дом, где ей было хорошо и спокойно. Теперь это просто место, где можно жить. А дом… Есть ли у нее дом? И если да, то где?
Гас ухмыльнулся, подобрав с земли очередную убитую меткой стрелой птицу. Возвращаясь с удачной боевой операции, воины бушидо решили развлечься в местных лесах охотой. У берегов Тихого залива ждал корабль, который доставит их на Дельфиний остров, в родной Анкор. Почему бы не порезвиться? Последняя операция была против клана, который за эмблему красной лапки называли гусями. Самураи провели войну в свойственной им манере молниеносного натиска: пока глава бушидо вписал название вражеского клана на Камне войны Лютеции, его воины, горохом рассыпавшись по городу, выловили несколько ничего не подозревающих врагов и, четко расправившись с ними, сложили в седельные сумки заветные трофеи. Все. Теперь можно спокойно жить до самого дня генерального сражения. Ну как спокойно — в невиде, разумеется. Шустрые и задиристые буши не умели жить спокойно, доставая своими выходками кланы как Союза, так и Антанты.
В этот раз он отправил основную часть клана в порт, а сам с ближайшими помощниками выехал чуть позже, решив поохотиться в лесу у подножия Ассурских гор. Ехидный Гас предложил пари — кто больше настреляет краснолапых птиц в течение двух часов. Рассыпавшись, парни договорились встретиться у озера. Интересно, Фар, Джим или Тарлан смогут ли перещеголять командира, покосился на добычу Гас. Эта троица вечно норовила посоревноваться в меткости или воинском умении. Лучшие воины клана обожали такие развлечения.
У озера Гас сбросил на землю связанных за лапы гусей и расстелил на траве плащ. Развалился на нем, прихлебывая из фляжки терпкий напиток, снимающий усталость и помогающий расслабиться. Через несколько минут с левого края поляны показался Джим. На плече его висела такая же с виду связка убитых птиц. Хмыкнул, завидев командира, и опустился рядом, устало зевнув.
— Фар с Тарланом не появлялись? — небрежно спросил он, зачерпывая горсть воды и умываясь. Гас потянулся.
— Не-а. Охотятся еще, видать. У них 15 минут осталось. Не появятся — проигрыш и штраф. Время пошло.
— Да вон они, — кивнул на дальний край поляны Джим. Двое воинов невозмутимо шагали по траве, о чем-то переговариваясь. Они были совершенно непохожи друг на друга. Невысокий, коренастый Тарлан тяжело ступал, приминая траву ногами. В левой руке он нес лук, в правой — несколько тушек. Рядом шел высокий, худощавый Фар, изящный, как статуэтка, но отнюдь не выглядящий слабым. Видно было, что этот воин не чурается тренировок и не всякий противник его побороть сможет. В глазах его плескалось удовлетворение от отлично проведенной боевой операции.
— Как охота? — негромко крикнул Гас, не в силах дождаться, пока парни подойдут поближе. — Всех перебили или нам оставили на разминку парочку лапок?
— Увы, — пожал плечами хладнокровный Фар. — Тебе не повезло. Лапок больше нет.
— Какой ужас, — комически расстроился глава бушидо. — Как жить-то теперь, даже и не знаю. Так, кто последний пришел, тот и привал готовит. Я устал.
— Незачем, — повернулся к нему Фар. — Тут неподалеку избушка. Рядом сожженное село — совсем недавно разграблено. А в избушке девчонка живет. Предлагаю попроситься на ночлег. Изба большая, поместимся.
Буши весело расхохотались. Кто бы сомневался, что любвеобильный Фар не пропустит ни одной юбки! Разумеется, если бы в избушке жила древняя старуха, он в упор не заметил бы дома. Но как же — там юная девочка! Свадьбы Фара уже давно перестали считаться чем-то необычным. Бушидо привыкли, что время от времени их соклан находит новую супругу, и рядом с ним ходит очередная красотка, с обожанием глядя на мужа. Со временем, привыкнув к восхищению и поклонению, парень начинал скучать и разводился. Свободолюбивая натура не позволяла ему долго терпеть одну и ту же женщину рядом. Гас легко поднялся.
— Ну пошли, где там твоя красотка. А вдруг не пустит? — ухмыльнулся он. Джим и Тарлан спрятали усмешки.
— Куда она денется, — самоуверенно, как всегда, произнес Фар, поворачивая к лесу. Через несколько минут они стояли у избушки, в окнах которой мерцал отсвет пламени свечи. Гас постучался.
Открыла светловолосая синеглазая девушка, при виде которой Фар подобрался и словно заискрился особым обаянием, которое просыпалось в нем в период охоты на очередную красотку. Та, впрочем, словно не видела окутавшего парня сияния, без страха смотря на стоящих перед ней четырех воинов.
— Привет, милая, — поклонился Гас. — Мы тут заблудились немного. Пусти переночевать. А утром уедем, нас корабль ждет.
Такое многословие несвойственно было главе бушидо. Просто он видел, что девочка если и не напугана, то напряжена точно, и хотел успокоить ее. Тревожить хозяйку дома Гасу не хотелось. Но та, казалось, и не думала бояться. Молча посторонилась, пропуская в дом неожиданных гостей, и пошла в сарай, откуда вышла через пару минут с корзинкой и двумя свертками. Добросердечный Джим уже входил по ступенькам с охапкой дров, наколотых еще Соколами, а Тарлан и Гас молча уселись на лавку у печи — оба изрядно продрогли.
Так же молча девушка поставила в печь большое блюдо с крупно нарезанным мясом, а сверху — горшок с похлебкой, которую сварила сегодня от нечего делать. Как знала, что гости придут, про себя хмыкнула она. Приготовив ужин, накрыла на стол и кивнула, приглашая гостей подкрепиться. Голодные воины не заставили себя долго упрашивать, с аппетитом приступив к трапезе. Сама хозяйка села на кровать, поджав ноги, и уставилась немигающим взглядом в огонь.
— Как тебя зовут? — нарушил молчание Фар. Девушка повернула голову:
— Илика. Там на приступке квас и морс. Извините, я забыла поставить.
— А я Фар. Это Гас, наш глава, а еще Джим и Тарлан, — представил друзей парень. — Давно ты тут живешь?
— Всю жизнь, — негромко ответила Илика. — Только последние полгода жила в другом месте. А вот вернулась — села нет. Бабушка еще раньше умерла.
— И что, ты тут одна? — удивленно отставил кружку Джим. — Посреди леса?
— Ну и что? — непонимающе уставилась на него девушка, подойдя к столу и собирая с него грязные тарелки. — Я тут всю жизнь живу. И в село мы с бабушкой не то чтоб часто ходили. Так что к одиночеству не привыкать. К тому же я не очень хочу сейчас видеть людей. Мне нужно побыть одной.