— Да! — отчаянно крикнула беглянка. — Я люблю его! И я больше не хочу работать на Таурендила! Мне не нравится убивать! Отпустите меня!
Шелест листвы стал похож на издевательский смех. А затем Илику смело с седла стрелой, вонзившейся в правое плечо. Вадим быстрее ветра слетел на землю и подхватил ее. К счастью, стрела прошла насквозь, и он осторожно выдернул смертоносную палочку. Забинтовал и поднял на руках, пытаясь усадить в седло. Лошадь заржала и рухнула, сраженная тяжелой бронебойной стрелой. Рядом упал конь Вадима. Эльфы явно развлекались, загоняя беглую добычу. Пока убивать этих двоих явно не собирались. Вадим быстро перебрал сумки, оставив лишь самое необходимое — лекарства и бинты, а также несколько пирожков и фляжку с водой. Перекинул сумку через плечо и взял на руки любимую. В эту минуту зарядил плотный ливень, сделав дорогу непроходимой, а видимость нулевой. «Чертовы остроухие, — выругался про себя Вадим. — Небось поколдовали с погодной магией, чтоб идти было труднее. Ничего, мы уже в лесу, где живет Арталетта. Уж пару часов я как-нибудь пройду и с Иликой на руках».
Следующий час превратился в ад. Промокшая одежда, размякшая от дождя дорога, путающиеся под ногами ветки и ямы, издевательски точные выстрелы эльфов то справа, то слева от бредущего с тяжелой ношей парня — все это могло бы измотать любого путника. Последней каплей стала стрела, острым краем скользнувшая по ноге Вадима. Широкая рана мгновенно налилась кровью. Выругавшись про себя, он остановился и положил раненую на то, что пару часов назад было дорогим плащом. Быстро перебинтовав ногу, снова встал и поднял любимую.
Дальнейший кусок пути оказался еще сложнее. Ледяная вода проникла везде, куда смогла достать. Казалось, даже внутренности заледенели под струями дождя. Сапоги то и дело скользили по влажной траве, залитой жидкой грязью, и требовались поистине акробатические усилия, чтобы не споткнуться с тяжелой ношей на руках. Нога, из которой тяжелый наконечник вырвал солидный кусок плоти, болела и требовала отдыха. Вадим уже даже не стряхивал дождь с лица, бредя наугад. Время от времени он останавливался на несколько минут, пытаясь перевести дух и удивляясь, что остроухие преследователи ничего больше не предпринимают. Наверное, ждут, пока он окончательно вымотается, чтобы устроить очередную пакость. Только какую? Убивать беглецов эльфы пока не намерены, это видно. Илика хоть и ранена, но при должном уходе поправится быстро. Если, конечно, кто-то даст ее лечить, зло усмехнулся Вадим, отшатнувшись от очередной ветки, пытающейся хлестнуть по лицу. Черт побери, сколько еще до этой проклятой поляны? Вот же забралась фея, не достанешь ее!
Несмотря на плотный надзор преследователей, Вадим понимал, что надо как можно быстрее добраться до поляны, где живет фея. Чутье подсказывало ему, что главное прийти туда. А там что-нибудь выручит.
Казалось, он уже давно бредет по размокшей дороге, пытаясь удержать в руках раненую возлюбленную и каждую секунду ожидая выстрела из зарослей. Внезапно дождь кончился, и уставшие ноги Вадима шагнули на чистую, свежую траву. Опустившись на колени, он положил на землю Илику и обернулся, изумленно вскрикнув: в трех шагах от них по-прежнему шел ливень. Вадим оглянулся: кажется, поляна накрыта чем-то вроде купола, укрывающего от дождя..
Не только от дождя, ахнул он, увидев, как стрела, вылетевшая из ближних кустов, врезалась в невидимый щит и сломанная упала на траву. Оторопевшие эльфы выстроились в десяти шагах от линии, о чем-то переговариваясь. Вдруг один из них отдал лук товарищу и направился к куполу. Пройдя сквозь стену, он остановился.
— Приветствую тебя, Вадим Гарг-Вольный! Мое имя Таурендил, — слегка поклонился остроухий преследователь. — Мне жаль, что нам приходится знакомиться в такой печальной обстановке, но вынужден тебя огорчить: отсюда ты живым не выйдешь. Клан Лоринэля никогда не отказывается от поручений. А у меня простой и четкий приказ: ты должен быть устранен с поста главы Фантомов. А Илика будет наказана за нарушение контракта.
— Могу тебя обрадовать, — ухмыльнулся Вадим, перевязывая Илику. — Я и так ушел с этого поста. Узнав, что Илике приказано меня убить из-за главенства, я написал письмо отцу с отказом от него. А что до твоих угроз — мне на них наплевать. Свою любимую я тебе не отдам, хоть со всем Тауроном сюда приди. Я же видел, этот странный купол не пропускает оружие, ваша стрела разбилась.
— Собираешься поселиться на этой милой полянке? — съехидничал Таурендил, наколдовывая одеяло и небрежно усаживаясь на него. — Ну, здесь неплохо, уютно так. Шалашик предлагаю поставить вон под той елью. Будет очень симпатично.
— Ценю твое остроумие, Таурендил, — холодно процедил Вадим, укладывая Илику на охапку травы, сорванной на поляне, и пытаясь напоить ее остатками воды из фляжки. — Но не мог бы ты присоединиться к своим друзьям? Твое общество и мне, и моей девушке неприятно.
— Твоей девушке сейчас безразлично любое общество, — ухмыльнулся Таурендил, сотворяя из воздуха кружку горячего чая. — Тебе налить? Продрог небось, — сочувственно покачал головой остроухий. Вадим молча отказался. Внезапно на поляне возник легкий смерч, и на сцене появилось новое действующее лицо — невысокая, небрежно одетая девушка с корзинкой трав в руках.
— Арталетта! — расплылся в улыбке Таурендил. — Привет, дорогая!
— И чего ты тут делаешь? — хмуро поинтересовалась фея. — Я тебя не звала пока что.
— Видишь ли, тут кое-кто забрел на твою поляну случайно, — вскочил остроухий, галантно кланяясь. — Мои олухи не уследили за дорогой и впустили их под твой купол. А они мои.
— На этой поляне твоего ничего нет, кроме заказа — а его я еще не выполнила, — перебила возмущенная Арталетта, собираясь уходить.
— Подожди! Мне нужна твоя помощь! Я же не могу под этим куполом ни колдовать, ни стрелять. Вышвырни их за его пределы! — попросил обеспокоенный эльф.
— Под этим куполом все принадлежит мне, — возразила обернувшаяся фея. — С чего я должна разбрасываться своей собственностью?
— Но… — оторопел от такой наглости остроухий. — Они мои! Они здесь случайно, я же..
— Твоя собственность находится на моей земле, — Арталетта откусила яблоко, вынутое из кармана. Со скучающим видом учительницы, вынужденной объяснять малышам простейшие вещи, пожала плечами. — Поскольку оплатить аренду земли под ними ты не догадался, они переходят в мою собственность за неуплату.
Таурендил оторопел. Логика Арталетты всегда повергала его в ужас, но сегодня фея превзошла саму себя.
— Милая, — осторожно начал он. — Видишь ли… Эти двое стоят немного дороже, чем земля..
— Ладно, — невозмутимо перебила Арталетта. — Тогда я заплачу тебе неустойку, и… — неожиданно она широко зевнула. — У тебя минута на раздумье. Мне жаль времени на эти глупые переговоры, я еще работу не закончила.
— Арталетта, — осторожно начал Таурендил. — Видишь ли… Это не просто два человека. Особенно девочка… Она очень ценна для меня. Это обученная наемная убийца, и вторую такую мне трудно будет найти сразу.
— Прям как моя мышь, — хмыкнула Арталетта. — Я только позавчера ее закончила. И надо же было заказчику сдохнуть. Кто мне теперь заплатит?
— Что за мышь? — насторожился Таурендил, прекрасно осведомленный о талантах своей волшебной подруги.
— А, летучая. Разумное создание, скажешь, кого убить — а лучше портрет покажи, полетит и убьет. Я ею всех мышей в округе перебила, — хихикнула фея. — Бери зверушку, пока я добрая. Все равно ее девать некуда.
— Но… — попытался возразить Таурендил, но фея его перебила:
— Минута истекла минуту назад.
В ее руках появился хорошо знакомый эльфу аметист в тонкой серебряной оправе. Он хорошо помнил, как с помощью этого камушка однажды вылетел из дома и приземлился на другом краю леса заказчик, чем-то не понравившийся фее, и сообразил, что может повторить его участь вместе со своей командой. Остроухий дураком не был и прекрасно понял, что беглецов Арталетта не выдаст, раз уж в ее непоследовательную голову влетела мысль, что они теперь принадлежат ей. Так что или он берет мышь и получает новую наемницу (которой не надо к тому же платить), или познает радость полета по дождливому лесу.