— Спасибо, госпожа, — тихо проговорила Илика. — Хворь дочери кузнеца и впрямь была несложной. Бабушка учила меня лечить. Что-то травами, что-то заклинаниями. У нас была богатая аптека. Но я соберу новую, как только сойдет снег.
— А скажи мне… Как тебе тут? С людьми ладишь? Целана сказала, ты не очень общительна… Стараешься проводить много времени здесь, в моих покоях, или в своей комнате… Ты не привыкла к большому дому, понимаю. Но запираться тоже не дело. Тебе здесь еще долго жить. Кто знает, когда ты попадешь домой. Не дичись людей, Илика. Здесь народ добрый.
— Госпожа..- осторожно окликнула девушка. — Что Вас тревожит? Вы плохо спите, и все время зовете какого-то Вадима. Может быть, сварить Вам отвар? Он простой, для него немного надо.
— Спасибо, — отложила ложку Лада. Илика тут же подала ей чашу с ароматной водой и полотенце. Вытерев руки, хозяйка встала. — Свари. Я просто беспокоюсь о старшем сыне. Накануне твоего появления он ушел в долгий поход далеко за Ар Каим. И до сих пор нет весточки. Я тревожусь.
— Он вернется, — неожиданно проговорила Илика, глядя в окно невидящим взглядом. Лада вздрогнула — такого отрешенного лица у своей служанки она еще не видела. В этот момент девушка походила на пифию, которую однажды привозил в замок Драгомир. Такая же ушедшая в себя. — Ему будет плохо, но он справится. Скоро Вы его увидите, госпожа.
Лада молчала, машинально рисуя черенком ложки какие-то узоры на скатерти. Внезапно Илика встряхнулась и удивленно посмотрела на нее.
— У тебя еще и дар предвидения, — слабо улыбнулась молодая женщина. — Милая, да ты просто сокровище. Как тебя домой отпускать? Может, твою бабушку сюда привезти? — пошутила она, выходя из комнаты. Илика зажмурилась, глубоко выдохнула и принялась убирать со стола. Почему-то она чувствовала себя слабой, словно силы разом покинули тело.
Прибежала Целана, рыжая смешливая девчонка чуть пониже Илики, чтобы отвести ее в аптеку. По дороге девушка весело щебетала, рассказывая, как помогала старой целительнице готовить снадобья и собирать травы. Илика деловито огляделась, войдя в маленькое помещение, увешанное полками. На каждой рядами стояли склянки и глиняные горшочки, внизу в берестяных коробах благоухали сухие травы и цветы. Целана вытащила из коробки толстую тетрадь и протянула ее Илике.
— Вот, не знаю, умеешь ли ты читать… Это записи старой Дельфы. Она сюда вносила рецепты, советы всякие. Там еще страница есть, где про хозяев записано. Кто чем хворал, как помочь.
— Я умею читать, — улыбнулась Илика, открывая тетрадь. Это было настоящее сокровище: мелким, аккуратным почерком изложена целая наука. В чем-то старая Дельфа превосходила даже бабушку. Надо прочитать это внимательно.
— А можно я и тебе буду помогать? — застенчиво улыбнулась Целана. — Я помню все, чему учила меня Дельфа. И в округе все места знаю, где травы. Ну, я не целительница, как ты и она… Но я помогала… и помню много.
— Конечно, — благодарно улыбнулась Илика. — Я буду рада твоей помощи. Вот что: я возьму эту тетрадь, почитаю сегодня. А завтра утром, как Лада встанет, придем сюда и попробуем разобраться во всем этом богатстве, — обвела она рукой уставленное склянками пространство.
— Договорились! — радостно кивнула Целана. — А теперь идем, нам еще надо отнести в стирку наряды госпожи и напомнить мыловарам о том, что она заказывала новое мыло с запахом мяты. Вот тебе ключ, Лада сказала, что он должен быть у тебя, раз ты теперь целительница.
Смеясь и переговариваясь, девушки выбежали из аптеки и поднялись наверх за платьями хозяйки. Вечером, убрав комнату и приготовив постель, Илика ушла к себе и погрузилась в заветную тетрадь, открывая для себя наследство своей предшественницы. В эту минуту она была почти счастлива. Ведь теперь ей можно заниматься любимым делом, которому учила ее бабушка. Теперь чуть проще будет жить в неволе, а главное — бабушка будет почти рядом — своей любовью, мудростью она поможет единственной внучке. В голове проносились советы Кринельды, и Илика быстро записывала их в выпрошенную у замкового писаря тетрадь. Легла она спать далеко за полночь, взбудораженная и полная планов.
Жизнь Илики теперь была совсем другой. Нет, не то чтобы ей было плохо с Ладой — хозяйка не была грубой или спесивой, не старалась, как злобная мачеха, побольше нагрузить падчерицу, вымотать ее. Обязанности служанки не требовали много времени, и Илика часто оставалась без дела. Помогать кухарке ей не разрешили, а без конца убирать хозяйские покои тоже толку не было. Попробовала было шить Ладе новые наряды, да та только рассмеялась, кивнув на многочисленные сундуки: мол, это не сносить, а ты новые шьешь. Вот и выходило так, что нет-нет, да оставалась девушка наедине с собой, с мыслями грустными. Бабушку вспоминала. Зато теперь времени едва хватало на обязанности служанки: накормив хозяйку, она быстренько убирала покои и мчалась в аптеку, где ее уже ждала Целана. Девушки быстро разобрались с наследством старой Дельфы, а по замку мгновенно разнеслась новость о том, что появилась новая целительница. Благодарный Дерек выковал Илике несколько мерных ложек, кувшинчиков и чашек, а каменщик починил небольшую печку, устроенную в углу аптеки. Теперь можно было готовить снадобья, за которыми то и дело прибегали хворые обитатели замка. Глядя на популярность целительницы, Лада в итоге освободила ее от обязанностей служанки, оставив лишь присутствие при ее трапезах.
Илика сидела на лавке, перебирая сухую малину и шиповник. Зима выдалась на редкость суровой, морозы свирепствовали, как давно уже не помнили старики. Днем еще хоть как-то можно было ходить по улице, а как темнело, жалкие остатки тепла улетучивались из одежды, и никакие шубы не грели. Простуда стала частым гостем, особенно среди воинов — придут после своих воинских упражнений, разгоряченные, взмокшие — и не оденутся сразу, щеголяют в верхних рубахах. А наутро кашляют да качаются от жара. Средство от этой хвори улетало, как блины в многодетной семье — едва успеешь один на тарелку положить, как другой уже стянут детские ручонки. Хорошо еще, что запасов нужных трав оставалось достаточно.
Илика отставила коробку с приготовленными травами и принесла из соседнего чулана охапку дров. Аккуратно сложив их в печку, бросила сверху кусок сухой бересты и потянулась за огнивом.
— Помочь? — насмешливо прозвучало сверху. Девушка вскочила, от неожиданности выронив кремень. На пороге стоял Грегор, с усмешкой наблюдая за испугом своей бывшей пленницы. Подняв кремень, он ловким движением высек огонь и запалил бересту. Благодарный огонь жадно облизал сухие поленья, и через минуту в печке уже пылало пламя. Илика почему-то испугалась внезапного визита младшего сына хозяйки. С тех пор как ее отняла Лада, Грегор долго злился на мать, все время пропадая в воинских казармах либо на тренировках. Домой появлялся лишь к ужину, да и то в общий зал не выходил. Лада посмеивалась над обидой сына, но решения не меняла, видя, как бывшая игрушка расцветает от ласкового обращения да спокойной жизни. Как-то так вышло, что Грегора Илика не видела с того самого дня, как ее привезли в замок. Она редко выходила из хозяйского крыла, а он туда не приходил. Став целительницей, девушка все время проводила в аптеке, готовя снадобья или разбирая записи своей предшественницы. Дверь почти не закрывалась — посетители шли потоком. Кому снадобья от хвори, кому просто вкусной конфетки, которые Илика делала по рецепту той же Дельфы из сушеных фруктов и странного порошка, который, разведи его водой, густел и превращался в подобие студня, только сладкого. Дети пищали от восторга, выпрашивая эти конфеты. Целана едва успевала пополнять запасы.
— Смотрю, ты неплохо устроилась, — так же насмешливо оглядел аптеку Грегор. Правда, отчего-то эта насмешка казалась наигранной, примешивалась к ней скрытая обида. Словно в сладкий кисель по недосмотру подмешалась горькая травинка. — Целительница, надо же. А и не скажешь. Ну что, рада, что мать тебя забрала от меня?