– Не считаете ли вы, что вызывать их в Аддис-Абебу было преждевременно? Может, сначала стоило узнать, как завладеть золотом? – заметил возмущенный Малко.
– Контора вам доверяет, – мягко возразил Дик Брюс.
Старая история. ЦРУ подстрекало врагов своих врагов, а затем бросало их на произвол судьбы. Венгры, курды. Малко вдруг овладело дикое желание найти золото негуса.
– Как мы ее найдем?
Дик Брюс посмотрел на часы.
– Будем ждать здесь. До пяти часов. Затем расстанемся. Я не иду. Очень рискованно. В Аддис-Абебе я единственный источник информации для ЦРУ. Во всяком случае, серьезной. Мне создали бетонную «крышу». Однажды наше посольство даже потребовало от эфиопов моей высылки... Прекрасная работа. Эфиопы меня очень любят, потому что я потрудился выучить их язык. И я его выучил лучше, чем военный атташе, шатаясь по «Меркато» или по кабакам. Агенты ВВАС считают меня кем-то вроде анархиста. Они меня терпят.
– Мы будем сидеть здесь до пяти часов? А ваша торговка фильтрами не удивится?
Дик Брюс улыбнулся.
– Нет, нет. Я сказал ей, что вам необходимо отдохнуть. Она принесет нам поесть. Она мой друг. Когда вы выйдете отсюда, идите вверх по улочке, потом поверните направо. Пройдете через квартал торговцев тканями, потом пустырь, потом парикмахерскую под открытым небом. Это – владения Сары. Она тотчас будет знать, что вы там. Иностранцев там не слишком много. Вам предложат побриться. Садитесь в кресло и делайте то, что вам скажут... Вот.
В этот момент занавеска отодвинулась, и в комнату вошла торговка. Она протянула Дику пакет и удалилась.
– Ну вот, наш ужин, – сказал американец.
Он достал из пакета две бутылки местного пива, тала,что-то напоминающее Малко пластырь Вельпо, и горошек с красноватым соусом.
Дик разрезал пластырь Вельпо на две части.
– Держите, – сказал он, протягивая Малко полови ну. – Это – национальное эфиопское блюдо, инжира,из кукурузы. Соус я вам не рекомендую из-за вашего горла.
Малко проглотил немного теста: действительно, пластырь Вельпо... Чтобы протолкнуть его, он отпил пива. Тут же выплюнул. Мерзость! Дик ел свой пластырь Вельпо с завидным аппетитом. Он неодобрительно покачал головой.
– Конечно, у пива необычный вкус. Привыкаешь. Здесь по праздникам едят сырое мясо, нашпигованное глистами...
Еще один неизведанный гастрономический рай!
По окончании ужина Дик пришел в прекрасное расположение духа.
– Скоро у меня встреча с одним попом. Он сумел украсть великолепную икону и хочет мне ее предложить. Он протопал пешком триста километров...
Удивительная личность этот Дик Брюс!
Они впали в какое-то оцепенение, сидели, привалившись друг к другу. Малко задремал. Когда он проснулся, Дик набросил на него старую накидку. Внезапно его бедра словно коснулись каленым железом. Он подскочил: теперь ему обожгло щиколотку. Малко лихорадочно стал осматривать свои ноги. С ужасом обнаружил огромную, размером прямо с крысу, блоху. Не поймал.
– Да, – философски прокомментировал событие Дик Брюс, – в Аддис-Абебе полно блох. Только в «Хилтоне» их нет. Но к ним привыкаешь...
Действительно, ко всему привыкаешь. Солнце село, стало холодно. Однако Малко сбросил с себя накидку и ее обитателей. Прошло минут пятнадцать, и Дик Брюс посмотрел на часы.
– Пора идти. Выходите первым. Валлела приедет за нами в «Хилтон». Поужинаем вместе.
Малко отодвинул занавеску. Женщина улыбнулась ему беззубым ртом. Он пошел по зловонной тропинке, перешел через ручеек. Живот распирало от съеденного пластыря Вельпо. Было холодно, солнце совсем скрылось за горизонтом. Эфиопы, которых он встречал, казалось, не замечали его белой кожи. За ним тотчас же увязался странный тип. Бродяга с бритым черепом, одетый в старую солдатскую шинель. Малко намеренно замедлил шаг. Бродяга догнал его и преградил путь, кривляясь и гримасничая, отдал по-военному честь, даже прищелкнул каблуками. Чтобы избавиться от него, Малко дал ему несколько монет. Ошибка. Теперь бродяга не отставал от него ни на шаг...
Внезапно Малко оказался, сам того не ожидая, на площади, где размещались под открытым небом парикмахерские. Штук пятнадцать кресел стояли прямо на грязной земле, возле убогих магазинчиков. Малко замедлил шаг.
Один из парикмахеров с усами, похожий скорее на палача, сложился почти вдвое перед Малко, приветствуя его, и пригласил занять кресло, стоящее прямо в луже возле деревянного сарайчика, где хранились его инструменты. Напротив портные строчили, как сумасшедшие, на швейных машинках времен Столетней войны.
Малко устроился в кресле. Настороже. Он начинал относиться к эфиопам с недоверием. Усач повязал ему вокруг шеи грязную салфетку и стал намыливать щеки ледяной пеной для бритья. Казалось, что никого не удивляет тот факт, что европеец бреется под открытым небом. Когда Малко увидел бритву, ему стало не по себе: ее «кружевные» края напоминали пилу для резки металла... К счастью, парикмахер ободрал ему кожу лишь с половины подбородка. Малко невольно спрашивал себя, не попал ли он к настоящему парикмахеру, ловящему клиентов.
В тот момент, когда Малко опустил руку в карман, чтобы расплатиться с брадобреем, откуда-то появился мальчишка и потянул Малко за рукав:
– Ato![11]
Парикмахер понимающе расплылся в улыбке. Так значит, это посыльный от Сары-мятежницы.
Малко оставил брадобрею два доллара и последовал за мальчиком. Нищий был тут как тут, одновременно бесстрашный и жалкий.