Ночь разорвало «пум-пум» тяжелого пулемета. Но они уже бежали, балансируя на стволе дерева над бурлящим потоком. Пуля ударилась в ствол, выбив кусок коры. Оба прыгнули в грязь, побежали по тропинке, теряющейся в лабиринте узких, извилистых улочек бидонвиля; желтые язычки керосиновых ламп дрожали на ветру. Сара шла быстро, держа наготове автомат. Она молчала. Малко не мог прийти в себя, не мог перевести дух. Сара свернула на тропинку, вонючую и темную, шедшую вдоль лачуг. Высоко над ними сияли огни Аддис-Абебы, как звезды.
– Будем спускаться, – произнесла Сара.
Она указала рукой на обрывистый берег реки. Она прыгнула первой и растворилась в темноте. Малко прыгнул вслед за девушкой. Он приземлился тремя метрами ниже на острые камни. Сары нигде не было.
Он не успел удивиться, как услышал голос.
– Сюда, – позвала его эритрейка.
Голос доносился из кустов, росших на берегу высохшей реки. Малко пошел на голос и увидел в скале расщелину. Он протиснулся, задевая за мокрые, холодные стены. Кто-то схватил его за руку, втаскивая внутрь. Малко ударился о камень головой, выругался. Беспрестанно спотыкаясь, он прошел метров двенадцать. Щелкнула зажигалка, и желтый язычок пламени осветил что-то вроде пещеры, загроможденной ящиками.
Сара прислонила к стене свой «Калашников» и отерла пот с лица. Ее несколько навыкате глаза сияли детской радостью.
– Здесь они нас не найдут! Они не смогут войти в реку на своих «лендроверах». Однажды в прошлом году они послали Огненную дивизию, чтобы очистить местность, но солдаты были вынуждены повернуть назад. Вдоль реки Кешене сотни гротов, как этот. В Аддис-Абебу мы проникаем по этой долине. У ВВАС нет людей, чтобы за всеми уследить. Поэтому они и курсируют на своих «лендроверах» между Гебби, площадью Геводорос и главным почтамтом.
Она достала из одного ящика бутылку пива – тала -и выпила, не отрываясь, из горлышка. Малко наконец перевел дух. Однако тревога не покидала его. Люди ВВАС видели его с Сарой. Но не мог же он провести остаток своих дней в пещере в самом сердце Аддис-Абебы.
Он ощутил на себе пристальный взгляд Сары.
– Вы знаете человека, который нас предал? – спросила эритрейка.
– Не совсем, – ответил Малко.
Он в нескольких словах рассказал о том, что произошло. Сара Массава слушала, замерев, как статуя.
– Если это Тефери, – проговорила она медленно, – я прослежу за тем, чтобы он не жил слишком долго. А сейчас нам надо отдохнуть. Не двигаться отсюда. Они нас ждут. Они погубят сейчас много народу, эти подонки!
В ее больших глазах сверкнула ненависть.
– В день, когда мы захватим Менгисту, мы посадим его в клетку и продадим в рабство в Саудовскую Аравию!
– Почему?
– Его мать была рабыней, – с холодным презрением бросила Сара.
Малко оглядел грот.
– А нас не могут застать врасплох? – озабоченно справился он у собеседницы.
Сара опустилась на лежащее на полу одеяло, отрицательно покачала головой.
– Нет. Мои люди следят за этим. Они всюду. А потом... – Она махнула рукой, в голосе прозвучала полная покорность судьбе. – Если они придут, будем сражаться.
– Вы часто выходите в город? – спросил Малко.
Сара гордо вскинула голову.
– Почти каждый день! Иначе мои партизаны перестанут меня уважать! У нас много работы.
– Работы?
Она пошарила в кармане куртки, вынула сложенный листок бумаги, протянула Малко. Он развернул записку. Это был список имен, отпечатанный на машинке.
– Это предатели, все те, кто поддерживает ВВАС, и марионетки эфиопских социалистов. Их было сто пять. Шестнадцать мы уничтожили, – гордо объяснила мятежница. – Шестнадцатого – вчера. Его звали Фарид. Мы поджидали его в кафе, куда он обычно ходит. Я его сама застрелила. Он успел узнать меня.
Видя, что Малко слушает ее с неодобрительным видом, она поспешно добавила:
– У них тоже есть список! Я там на первом месте. Они убили многих моих товарищей. Но мы победим. Благодаря вам.
Ее маленькая ручка с острыми ногтями легла на руку Малко. Он стал ей рассказывать все, что произошло с ним со времени приезда в Эфиопию. Сара Массава слушала, и гнев ее нарастал.
– Эта принцесса Элмаз! Она хотела вас убить. Мы заставим ее заговорить...
Малко мотнул головой, выразив несогласие.
– Бесполезно. ВВАС уже делал попытку. Надо искать выше.
– Мы должны действовать очень быстро, – убежденно сказала эритрейка. – Они снова пришлют Огненную дивизию, чтобы раздавить нас. Мы не сможем отразить серьезного наступления.
– У вас есть план?
Несколько секунд Сара Массава помолчала, размышляя, говорить или нет. Наконец решилась.
– Да. Через десять дней Менгисту поедет в Асмэру инспектировать фронт и формировать отряды из присоединившихся к нему. Мы хотим атаковать его в этот момент. Нам надо завладеть тремя объектами: старый замок, радиоузел и казармы Четвертой дивизии. Мы вот-вот получим подкрепление. Многих из нас убьют. Но мы победим, если будем иметь достаточно оружия. Армия разделилась, многие части перейдут на нашу сторону. В полиции у нас есть сочувствующие. Они ненавидят военных. У них отобрали оружие, потому что Менгисту им больше не верит.
Она говорила, и глаза у нее блестели. Настоящая Жанна д'Арк в миниатюре. Вообще-то Малко относился с опасением к «пасионариям». Они часто путали мечту с реальностью. Но Сара говорила убежденно, и он видел ее в действии.