— Я всегда буду твоей. Пожалуйста, поверь мне, — Рид оторвал от меня взгляд и отвернулся в сторону, от чего у меня всё сжалось внутри. Взяв его за лицо, я опять повернула его голову к себе. Продолжая поглаживать его щеки, я тихо, но сладко сказала: — Я напортачила, Рид. Я очень сильно напортачила, и сама прекрасно осознаю это, но когда я вернулась в Итаку, тебя там не было, и я думала, что ты уехал от меня. Но, даже не смотря на это, я не хотела забывать тебя. И неважно, что принесёт нам будущее, ты всегда будешь моим. Мне больше никто не нужен, кроме тебя. Ты завоевал это право. Я — твоя и только твоя, и надеюсь, что ты сможешь по-настоящему простить меня в своём сердце.
— И я всегда буду твоим. Несмотря ни на что. Несмотря на то, что случилось дома с моей мамой, несмотря на то, что произошло в моём прошлом, я всегда буду любить тебя, — прошептал Рид, и я никогда ещё не слышала, чтобы люди так искренне говорили.
Замечательные губы Рида изогнулись в улыбке, и я, наконец-то, почувствовала, как напряжение покидало его тело. Он обнял и притянул меня к себе, посадив на колени, но тут я вздрогнула от боли. Я скрутилась на его коленях и обняла свой живот.
— Мэдди, ты в порядке? — Рид вырисовывал ладонью круги у меня спине, и его голос выдавал волнение.
Я попыталась выпрямиться, но ещё один приступ боли, доказал, что просто так это ощущение не уйдёт.
— Да, наверное. Просто у меня болит бок, — я попыталась встать, в надежде, что если хорошенько потянусь, то боль испариться.
Но как оказалось, это была не очень хорошая идея. Вместо того, чтобы исчезнуть, боль ещё сильнее начала пульсировать в области таза.
Ребёнок. Что-то с ребёнком.
Рид встал рядом со мной в одно мгновение.
— Что болит, Мэдди? Пожалуйста, скажи мне. Что я могу сделать? — паника всё сильнее брала над ним верх, но я понимала, что хотя бы один из нас должен оставаться спокойным.
Скривившись от боли, я ответила:
— Я не знаю, Рид. Но мне очень больно, — от ещё одной вспышки боли в животе, я заплакала.
Рид помог мне сесть на кровать, но как только я это сделала, то почувствовала, как горячая волна жидкости появляется между моих ног. Я переместилась и увидела красное пятно крови на кремовой простыне.
Мы одновременно увидели его, и на несколько секунд застыли, смотря друг другу в глаза. Я хотела заплакать, должна была заплакать, но в этот момент всё, что я делала — это винила себя. Я не понимала почему, но точно знала, что это моя ошибка.
Непонятно как, но Рид оставался спокойным и контролировал себя. Паника, которая слышалась ещё несколько минут назад в его голосе, пропала, а на месте неё появилось сосредоточенность.
Сидя рядом со мной на кровати, он обнял меня и повернул моё лицо к себе, чтобы смотреть в глаза.
— Всё в порядке, Мэдди. Не плачь. Давай мы просто оденемся, и я отвезу тебя в больницу. Всё будет хорошо. Я здесь, с тобой, — но даже его поцелуй не смог успокоить меня.
Рид помог мне подняться с кровати. Я не могла ничего говорить; и не знала, что можно сказать в такой ситуации. В таком состоянии шока я даже не поняла, что Рид уже был полностью одет и помогал мне натянуть одежду.
Рид снял с меня свою футболку и одел на меня топ. Он встал передо мной на колени и поочередно поднимал мои ноги, чтобы натянуть штаны. После того как парень одел и обул меня, то натянул на меня куртку, а потом одел свою. Рид схватил мою сумку, и держал ремешок от неё так, будто от этого зависела его жизнь. Мы молча стояли рядом с дверью, и он осмотрел комнату ещё раз, чтобы убедиться, что мы ничего не оставили в номере.
После того как Рид помог мне залезть в машину, то достал телефон из кармана куртки и позвонил Мел.
Его голос дрожал, когда Мел подняла трубку. Понятное дело, что я могла слышать только часть разговора, но, когда он сказал ей, что у меня кровотечение и он везёт меня в больницу, я услышала отчётливое «нет» от Мел.
Рид передал мне телефон, когда Мел попросила поговорить со мной.
Мел не дала мне даже шанса сказать хоть что-то, и сама начала тараторить:
— Ох, Господи, Мэдди. Ты в порядке? Где ты? — я отчётливо слышала, что она еле проталкивала слова, сквозь комок слёз в горле. Она пыталась, но ей не очень удавалась сдерживать слёзы, и прежде чем я успела ответить хоть на один вопрос, девушка заплакала.
— Мы едем в больницу. Да, в больницу «Гуд Сэм». Я думаю, что мы будем там уже через десять минут. Хорошо, увидимся там. Всё хорошо, Мел. Я буду в порядке, — я не смогла сдержать стон боли, когда говорила.
Когда я передавала Риду телефон, наши глаза на секунду пересеклись, но я первая оторвала взгляд. Я чувствовала вину, будто бы сделала что-то не так. Я просто хотела, чтобы всё было хорошо; просто хотела, чтобы мой ребёнок был в безопасности. Когда Рид дотянулся до моей руки, я тоже сжала её в ответ, но не посмотрела на него. Вместо этого я наблюдала за тем, как деревья пролетали мимо за окном.
* * *
Когда мы приехали в больницу, то Рид обо всём позаботился. Он заполнил все бумаги, спрашивая у меня только то, о чём сам не знал. Славу Богу, что Кати смогла дать мне временную страховку после моего первого рабочего дня.
Когда медсестра завела меня в специальную комнату, то измерила моё давление, а потом и температуру. Когда она дотянулась до моего запястья, чтобы измерить пульс, то заметила пятно крови на моих штанах, которое увеличивалось в размерах.
Добрыми глазами она посмотрела на меня, а потом торопливым тоном сказала:
— Давай, милая, вставай. Сейчас мы пойдём в другое отделение. И я приведу туда доктора. Тебе не надо тут сидеть и ждать своей очереди, — она помахала Риду, который был за дверью. Ему не разрешили зайти сюда, но он не хотел отходить от меня хот на шаг, поэтому стоял буквально впритык к двери.
Она привела меня в смотровую комнату в отделе для беременных. И в этом кабинете уже были двери, а не занавески. Рядом со специальным стулом, который был оснащен специальными стременами, и другими специальными приспособлениями, стоял аппарат для УЗИ. Медсестра нажала какие-то кнопки на аппарате, включая его. Когда экран зажегся, она нажала ещё несколько кнопок, чтобы ввести информацию обо мне. Женщина сидела за мной, на специальном месте, а потом достала халат и простыни. Она оставила нас одних в кабинете, сказав, что доктор скоро придёт.
Когда Рид помогал мне снять штаны, я заметила, что его руки дрожали. Я держалась за его сильные предплечья, чтобы удержать равновесие и посмотрела в его глубокие голубые глаза. В них отчётливо читался страх.
Рид обнял меня и поцеловал в макушку, прежде чем помочь устроиться на специальной кушетке. Он вдохнул запах моих волос и, не отрывая губ от моей головы, сказал:
— Малыш, я здесь, рядом с тобой. Всё будет хорошо, — его голос был напуганным и неуверенным, но он смотрел на меня, пытаясь вселить уверенность.
Казалось, что мы сидели вечность в этой напряжённой тишине. Когда доктор, наконец-то, аккуратно постучала в дверь и спросила можно ли войти.
Она встала и посмотрела на экран, анализируя моё состояние. Разместившись за столом и облокотившись на него, доктор сказала:
— Мэделайн, ты можешь мне рассказать, что с тобой произошло? — её тон был ровным и профессиональным, но я, всё-таки, заметила нотки волнения. Но, ладно, может у меня просто уже развилась паранойя.
Я прочистила горло, надеясь, что это поможет говорить нормально, несмотря на нервный комок в горле.
— Вы можете называть меня просто Мэдди, — она дружелюбно улыбнулась, и я рассказала ей всё: про боль, с которой проснулась, про то, как она усиливалась и про ярко красную кровь.
Доктор дописала новые сведения в мою карту и сказала опять лечь на кушетку, положив ноги на стремена. Она заметила, как на лице у Рида промелькнуло волнение. Посмотрев на него, она сказала:
— Если ты не хочешь здесь находиться, то можешь выйти.
Я посмотрела на него. Рид был бледным, да, и волнение уже явно читалось у него на лице.