Было невозможно больно наблюдать за тем, как Джо и Кэтти склонились над гробом. Они были настоящей семьёй. И вот их настигла жестокая реальность — теперь они остались вдвоем. Кроме брата Джо, Эвана, у них больше не было семьи.
И после того как последние посетители ушли, до меня дошло, что мой отец так и не появился. Я, конечно, не мог сказать, что очень его ждал, и что расстроился из-за этого. Если он не уважал маму, когда она была жива, то с чего бы он начал проявлять уважение к ней после смерти?
Когда мы уже собирались уезжать, один последний посетитель зашел в комнату. Он мне казался таким знакомым. Мужчина был одного роста со мной и такого же телосложения. Я встал, чтобы поприветствовать его, как и Кэтти, Джо и Эван, которые сидели в другом конце комнаты, потерянные от горя.
Когда я шёл к нему, то осознал, кто это был. Протягивая ему руку, я сказал:
— Привет. Дилан Хопкинс, правильно? — он пожал мне руку в ответ и улыбнулся.
— Да, чувак. Вау, прошла целая вечность. Я не видел тебя около четырёх лет. Ты до сих пор играешь? Я знаю, что ты всю жизнь мечтал играть за команду колледжа, — да, он был прав. Всю жизнь я мечтал играть в первом составе. И они даже несколько раз интересовались мной, но после смерти Шейна я потерял всё желание играть. Я не видел смысла в этом без брата. Мы прошли и сели на стулья перед множеством фотографий, расставленных в комнате.
— Нет. Приоритеты поменялись после смерти Шейна. А что насчёт тебя? Ты же играл год, не так ли? Во Флориде, правильно? — Дилан был звездой нашего школьного бейсбола, я не помнил ни одной игры без участия его и Шейна. Кроме меня Дилан был единственным человеком, который действительно хорошо знал Шейна. В мгновение ока они оба исчезли из моей жизни, и я был по-настоящему один. Ни брата. Ни лучшего друга. Ни семьи.
При упоминании имени Шейна я заметил, как плечи Дилана опустились. Наклонившись вперёд, он опёрся локтями на бёдра и низко опустил голову.
Даже не посмотрев на меня, парень несколько раз помотал головой, прежде чем заговорил:
— Ты никогда не догадывался, правда?
Вдруг понимание словно ударило меня, и я резко повернулся к нему.
— Ты имеешь в виду… вы двое были..?
Дилан медленно поднял голову и, когда его глаза пересеклись с моими, он вдруг открылся мне совершенно с другой стороны.
— Да, мы были… вместе, — его слова были наполнены болью. Голос был наполнен горечью. Дилан потерял гораздо больше, чем лучшего друга. Невольно, я оглянулся назад и увидел, как Мэдди разговаривала с мамой. Я даже не мог представить свою жизнь, если бы из неё исчезла Мэдди. А таковой была реальность для Дилана последние несколько лет.
— Когда? Как долго? Как никто не узнал о вас? — я не хотел, чтобы вопросы посыпались таким потоком, но не мог их сдержать. Это просто было так неожиданно.
Глаза Дилана нервно пробежались по комнате, он боялся, что его кто-нибудь услышит. И я ненавидел этот страх. И никакие уверения не успокоили бы его; они никогда не успокаивали Шейна. Когда глаза Дилана вновь вернулись ко мне, он сказал:
— Рид, я обещаю рассказать тебе всё. Но не здесь, — его слова были тихими и неуверенными. Он вообще был взволнован.
Парень подошёл к столу, на котором была специальная книга для гостей. Взяв ручку и вырвав последнюю страничку из книги, он что-то быстро написал и передал мне клочок бумаги.
— Вот мой номер. Я буду в городе несколько дней. Позвони, и мы обязательно встретимся.
Похлопав его по спине и одновременно пожимая руку, я сказал:
— Спасибо. Обязательно позвоню. Я остаюсь здесь до понедельника. Может, встретимся где-то в воскресенье? — я нервно теребил бумажку, пока мы продолжали говорить.
— Отлично, чувак. Послушай, мне очень жаль твою маму, правда. Я очень хотел проявить уважение, было здорово снова увидеться с тобой. На связи, ладно? — Дилан проговаривал слова со скоростью света, словно хотел сбежать от болезненных воспоминаний.
Когда он вышел из комнаты, Мэдди подошла ко мне и обняла, положив голову на плечо. Я наклонился и поцеловал её шелковистые волосы.
— Кто это был, милый?
— Его зовут Дилан Хопкинс. Мы играли вместе в бейсбол, когда были детьми, — осторожно сказал я.
Мэдди посмотрела на меня; от искренней любви и доверия её зелёные глаза блестели еще сильнее.
— Это очень мило с его стороны спустя столько лет прийти и попрощаться с твоей мамой.
— Да, — я легко улыбнулся, — Я очень удивился, увидев его здесь.
Я прижал Мэдди ещё сильнее к себе, прекрасно понимая, что она чувствовала, что я не договариваю что-то. Но прежде чем она успела задать этот вопрос, который уже вертелся на кончике её языка, я ответил на него. Пошептал тихо, прямо ей в ухо. Я не хотел, чтобы ещё кто-то узнал секрет Дилана:
— Он был парнем Шейна.
* * *
Мы лежали в гостевой комнате, и Мэдди крепко прижималась ко мне, вырисовывая узоры на моей груди.
— Расскажи мне больше о Дилане. Ты был очень удивлён, когда увидел его там, — её голос был тихим и успокаивающим после такого длительного и утомительного дня.
Я повернулся на бок, облокотив голову на руку; Мэдди смотрела на меня и её глаза сверкали в холодном, белом сиянии луны. Даже не осознавая, я потянулся и начал выводить узоры на её предплечье. Пытаясь понять с чего нужно начать рассказ, несколько секунд я лежал и просто молчал, прежде чем поделился этой частицей своего прошлого. И вместо тёмного и нависающего облака прошлого, которое обычно сопровождало моё детство, более лёгкое и счастливое чувство разлилось у меня в груди. Возможно, наконец-то, примирившись со своим прошлым и простив маму, я мог теперь вспоминать о счастливых моментах.
Небольшой смешок вырвался, когда я начал свой рассказ о том, насколько я, Шейн и Дилан были близкими.
— Дилан был мне как брат. Насколько я помню, то он всегда был рядом, но, наверное, с тех пор как умер Шейн, я просто заблокировал все мысли о нём. Мы почти всё время играли вместе в бейсбол, — Мэдди и я одновременно вздохнули, и маленькая улыбка появилась на моих губах.
Мэдди покачала головой и рассмеялась от нашей синхронности.
— Я делала то же самое со своими родителями, я имею в виду, блокировала мысли о них. Всегда думала, что это намного проще, чем дать этим воспоминаниям всплыть наружу. Но знаешь, что я поняла? — она наклонилась и поцеловала кончик моего носа. — Я поняла, что счастливые воспоминания помогают оттолкнуть боль. И так приятно делиться ими. В конце концов, хорошие воспоминания всегда перекрывают плохие.
Я понимал, что Мэдди права. Чувствовал, как даже в этот момент счастье отгоняло грусть. Хотя кого я обманывал? Свет отогнал тьму, когда Мэдди появилась в моей жизни.
Я рассмеялся, продолжая вспоминать своё детство. И засмеялся ещё сильнее, когда вспомнил, насколько весёлым человеком был Шейн.
— Ты помнишь ту фотографию, где мы с Шейном вместе, которая весит внизу в гостиной? Там, где мы с ним стоим и как придурки смеемся?
— Я люблю ту фотографию. Вы там такие счастливые, — Мэдди улыбнулась и провела по моим волосам.
— Именно из-за Дилана мы там так сильно улыбаемся. Он стоял рядом с мамой и кривил смешные рожицы, показывая нам язык, — это воспоминание вдруг настолько прожгло меня, что я практически почувствовал запах свежескошенной травы на футбольном поле.
Мы лежали в тишине несколько минут. Мэдди давала мне возможность всё вспомнить и улыбнуться этим воспоминаниям. Её любопытный голос прерывал мои мысли.
— Но что было, пока вы были детьми? Ты точно никогда не догадывался, что они были вместе. Это что-то поменяло для тебя? — я слышал обеспокоенность в её голосе. Пальцы Мэдди продолжали играть с моими волосами, и это так успокаивало.