Благоденствуя на ниве профессорского, доцентского и просто преподавательского отношения Женька здорово расслабился. И как раз в это время в группе стал проводить занятия доцент Коробов. Опрометчиво считая материаловедение второстепенным предметом, Женька четко представлял, что прочность дерева значительно уступает показателям стали, а остальное его не волновало. До самого экзамена.
Как обычно перед занятием в аудитории образовалось две мертвые зоны: одна естественная — вокруг Жеки и вторая — рядом с Женькой. Дополнительным фоном к постановке последующей драмы оказалось значительное преобладание женского состава группы. Ввиду недостаточной внимательности к проблемам своих товарищей никто не удосужился зафиксировать, кто из двух Жэ уснул раньше. Но зато первый прямой и сильный удар был нанесен точно по Женьке.
Казалось, доцент Коробов долго не желает замечать, что в аудитории кто-то демонстративно спит. И все отлично понимали, что неумолимо приближается тот самый момент, когда выспавшийся Женька должен проснуться. Но момент ответа наступил чуть раньше, по расчетам некоторых сокурсниц — не более, чем на пять минут. А вопрос преподавателя прозвучал резко и неожиданно:
— И сколько вы собираетесь спать? Я к вам обращаюсь.
Интуитивно спасая Женьку, почти весь поток начал крутить головами и старательно осматривать друг друга в очевидной попытке выявить уснувшего на лекции наглеца.
— Я к вам обращаюсь, товарищ студент.
После этого уточнения головы продолжали крутить только лица мужского пола. А их, как уже отмечалось выше, было намного меньше. И как целая гора на ровной площадке среди них просматривался большой Женька. Особенно в обрамлении зафиксированного на нем грозного острия указки. Многие говорят, что человек своим биополем чувствует, когда на него направляются взгляды других людей. В подтверждение этой надбиологической теории Женька проснулся.
— Вы встаньте, пускай на вас посмотрят все остальные.
Женька пригнулся к столу и резко вытянулся во весь свой рост.
— Ого, — сразу отметил доцент, — такой сильный мужчина и спит. Вы только посмотрите кругом — вы единственный.
Доцент говорил достаточно тихо, что исключало возможность пробуждения Жеки. Но постепенно голос Коробова все больше и больше распалялся.
— Ну, так объясните все, что происходит. Что вас может оправдать?
Почему в разговор двух лиц попыталась вмешаться Надя Малышева — непонятно. Но когда ситуация накалилась до предела, а перед Женькой засветила возможность получить серьезную неприятность, послышался голос одной из самых ехидных девушек на первом курсе. Не вставая с места, Надя подсказывала:
— Он, наверное, всю ночь работал.
Не расслышав ехидные смешки с места, Коробов сразу переспросил:
— Как работал?
— А как может мужчина работать, — изгалялась Надя.
— Так это же здорово, — почти восхитился Коробов, — настоящий мужчина и должен работать. Только на занятиях нельзя спать. Я надеюсь, что это в последний раз.
Женька убедительно соглашался, что больше такого не повторится. Коробов согласно кивал головой и даже зашел в пространство между двумя рядами столов. Поворот его головы на этом месте разрушил давно сложившуюся мертвую зону, в которой мирно и безмятежно продолжал спать Жека. Он, поднятый во вторую очередь, до конца первого часа пытался объяснить случайность происшедшего. Но подкинуть идею, что он, как и Женька, всю ночь работал, никто не стал. К концу занятий Жека самостоятельно вывел новый потрясающий закон:
— Наличие мертвой зоны — выдумка бестолковых военных.
Правда, перед каждым таким заявлением он внимательно высматривал наличие поблизости Женьки.
Мирное сосуществование
Если бы не активность двух частей — двух Жэ — из троицы, то дружба должна была развалиться где-нибудь не далее второго семестра. Но все спасала одомашненность, как говорил Женька, воспитанника троицы — Мишки. Этот неприспособленный к жизни человек пытался изображать губку, впитывающую в себя мораль и повадки своих старших, даже и по возрасту, товарищей. Но приходило утро, и Жека беспомощно откидывал голову, а Женька махал рукой. Попробуйте из маменькина сынка сделать мужчину. Легче его сломать. А кто будет тогда ремонтировать? Вот в этом и вопрос.