— Наверное, решил, что это вам будет неинтересно. Полагаю, это верно. Замолчала. Протянула руку, легко тронула его запястье.
Очень захотелось закрыть глаза и поверить, что это сон. Во сне можно было бы поймать ее руку, погладить большим пальцем ладонь и нащупать мозоли от клинка. Можно было бы притянуть ее к себе, обнять. Даже поцеловать… И сказать: нет, не верно. Не может быть ничего важнее, чем ты — живая. Но вместо этого он сделал вид, что ее пальцы не жгут подобно яду. Яду сожаления о несбывшемся.
— Кого ты пытаешься обмануть, Дани, меня или себя?
— Не понимаю. Я не солгала ни словом, — шепнула она.
И убрала руку. Отодвинулась — если закрыть глаза, то по шороху платья и скрипу кровати можно подумать, что она раздевается и ложится рядом.
9
Логейн вздохнул. Тяжело и устало. Сел, не обращая внимания на сползшее до пояса одеяло.
— Ясно. Себя. А теперь давай подумаем вместе, юная леди. Ты — Кусланд. Дочь моего друга, наследница тейрнира и неплохой стратег. В твоей верности Ферелдену я никогда не сомневался и не усомнился бы. Никогда. И ты — Серый Страж. Не думаешь, что эта информация могла бы быть важна для… — он запнулся, сглотнул. — Для расчета диспозиции? Мне казалось, ты усвоила азы.
— Вы ведь уже тогда все… рассчитали, — возразила она. Тем самым голосом, которым в день свадьбы Аноры говорила о том, что скучала. Таким хрипловатым и нежным. Тихо вздохнула. — Или вы хотите рассчитать что-то… сейчас?
— Ты же за этим и пришла, юная леди. — Логейн протянул руку, погладил теплое плечо. Просто еще раз убедиться, что она настоящая. — Не просить, а… рассчитать.
Он усмехнулся, радуясь, что сидит спиной к камину, и она не видит лица старого придурка — он никогда не умел играть лицом, как Мерик. Или как Хоу.
Дани тихо рассмеялась.
— Рассчитать вас? Невозможно! Вы же любите удивлять… противников, да?..
— Не меня, Дани. Нас. Ты думаешь, мне… — Он еще раз погладил плечо и отдернул руку. — Дерьмо. Ты ведь понимаешь, что теперь для меня нет просто Серых Стражей, а есть ты и твой этот Алистер. И ты знаешь, что убить тебя я не могу. Как и отпустить. Как и позволить тебе убить меня. Дерьмо.
— То есть, я… — у нее дрогнул голос, но нарисованная пламенем и гордостью маска осталась все такой же аристократично-спокойной. — Я напрасно пришла?.. Вы все равно попытаетесь убить Алистера, а я… а что планируете делать со мной, если нельзя убить?
— Да ничего я не планирую, дери… проклятье. — Логейн стукнул кулаком по постели, вспомнил, что раздет, что в постели… — Девочка, ты понимаешь, что будет, если Алистер станет пешкой Хоу или Эамона? Или — Орлея? А ведь ты прекрасно знаешь, что игроком он быть не способен. Ты убедишь его сдаться? Он останется жив, я обещаю. С меня хватило одного мертвого сына Мерика.
— К Хоу мы не пойдем. — Дани накрыла его руку ладонью, сжала пальцы. Руки у нее были ледяные. — Вы же это понимаете, правда?.. Эрлу Эамону папа не верил, и я тоже не верю. К нему мы тоже не пойдем, если вы дадите нам действовать. Тейрн Логейн, ну неужели мы не сможем договориться, мы же… я же…
— Что ты же, Дани? — он схватил ее за плечи, вгляделся в темные провалы глаз.
— Что тебе стоило прийти раньше…
Она дрожала. От холода, страха. От того что он — старый придурок, не предусмотрел, не предугадал. Доверился змею и предателю, а теперь не может признаться ей, что связан по рукам и ногам.
— …Холодно у вас, — сказала она так, как он спрашивал об Остагаре. Чтобы сказать хоть что-то. — Холодно… Сделайте что-нибудь. Пожалуйста.
— Дани? — он прижал ее к себе, бережно, словно ей было восемь лет. Закутал в мерзкое орлейское одеяло, взял на руки. Все это было неправильно, не вовремя и… это был последний шанс. — Ты останешься, Дани?
Он коснулся губами пахнущей яблоками и кровью макушки.
— Прошу тебя, — хрипло, зажмурившись. — Я не могу потерять тебя снова.
Она что-то пробормотала, подняла голову. Поймала губами его губы.
— Сделайте что-нибудь, — выдохнула ему в рот.
Во рту появился привкус вина и яблочного сока.
Он слизнул это «что-нибудь» с ее губ и выдохнул в ответ:
— Останешься? — Запустил пальцы в ее волосы, подвернутые и заплетенные во что-то сложное и правильное, дернул шнурок. Улыбнулся мелькнувшей мысли: не обрезала. — Здесь. Со мной. Вместе мы непременно что-нибудь придумаем…
Он нес чушь. Какое «со мной»? У нее есть этот ее ублюдок, молодой и красивый — на Мерика женщины вешались табунами, на Кайлана вешались, наверняка и этот такой же кобель недоенный.
Она потерлась щекой о его плечо.