— Ужасно, — рассмеялась она. — Но очень убедительно. Пойдем, нас ждут.
Альс вскочил, поклонился — чуть неуклюже, излишне глубоко, как и положено щенку. Подал руку.
— Позвольте вас проводить, моя леди.
Руку Дани приняла, но от смеха не удержалась. Альс расстроился, покраснел ушами.
— Лучше — "моя прекрасная роза", ваше высочество. Не забудь, нам нужно произвести впечатление, — подмигнула Дани.
— О моя прекрасная колючая роза, самая колючая из всех ферелденских роз, — в голосе Альса звучал восторг, на лице изображалось отчаянное смущение, а в глазах плясали демоны. — Все что пожелаешь, радость моя!
— Твой дядюшка будет в восторге, мой принц. Идем наконец, нехорошо опаздывать.
Алистер галантно распахнул перед ней дверь и снова предложил руку. В полумраке коридора его глаза слегка светились, словно у очень большого волка, и Дани подумалось, что лучше бы Эамону этого не видеть: не вписывается в образ. И как Альс дерется — тоже лучше не видеть. Пусть лучше списывает то, что они до сих пор живы, на везение, волю Создателя, дурость противников и гарлока лысого, только не принимает всерьез.
До самой столовой шли молча, Альс лишь изредка пояснял: библиотека, людские, покои Изольды, а там — тайный ход на мельницу. Дани кивала и запоминала повороты, лестницы и окна, мало ли. Гостеприимные дядюшки могут оказаться слишком гостеприимными и не захотеть отпускать дорогих гостей. Здесь, конечно, не форт Драккон — но можно ставить подаренный Логейном кинжал против ржавой вилки, что камеры имеются, решетки целы, а замки смазаны.
В столовой было не светлее, чем в коридорах. Лишь "высокий" стол на помосте освещался десятком свеч, остальное пространство тонуло в промозглом мраке. Почетное место — кресло с высокой спинкой, почти трон, в точности как отцовское в Хайевере — пустовало, сам эрл сидел от него по правую руку. Место по левую тоже пустовало. Кроме эрла за скромно накрытым столом было лишь двое: оживший портрет королевы Рован, только в мужском варианте и с сединой — банн Теган, и бледная, с темными провалами глаз, леди Изольда. Та самая, что выгнала Алистера в монастырь. Сегодня леди улыбалась своему будущему королю, и улыбалась почти естественно.
Дани чуть сжала ладонь Алистера. Поклонилась собравшимся, улыбнулась как можно беззаботнее.
— О, эрл Эамон, как любезно было пригласить нас с моим… принцем на семейный ужин! Мы уже успели позабыть, что такое настоящий семейный уют, правда, дорогой?..
Альс тяжело сглотнул и улыбнулся, очень смущенно и светло. И сжал ее руку в ответ.
— Да, радость моя, — ей, с обожанием, и тут же Эамону, с "плохо скрываемым опасением". — Я… мы… — Он тяжело вздохнул. — Мы рады, милорд…
Эамон не дал ему дозапинаться. С радостной миной вскочил из-за стола, пошел навстречу, протягивая обе руки — обниматься, что ли, надумал с "любимым племянником"?
— Ну, что ты, Алистер! Какой я тебе милорд! Просто дядя!
— Рад тебя видеть в добром здравии, дядя, — послушно повторил Алистер. — Леди Изольда, банн Теган.
— Дядя Теган, — густым басом поправил тот и усмехнулся. — Мы же родня. В некотором роде.
— О, разумеется, — пропела Дани. — Нехорошо забывать о родственных чувствах! Мой принц, у тебя чудесная семья.
В воспоминаниях о чудесной семье, которой у Алистера никогда не было, и о давних, прочных и нерушимых связях между Герринами и Кусландами прошло полчаса. Воспоминания перемежались сетованиями на тяжелые времена, уверениями в вечной родственной любви и возмущением "этими подлыми предателями Мак-Тиром и Хоу". Дани подташнивало, но она кивала и поддакивала. Альс тоже кивал и поддакивал, не забывая трогательно ухаживать за своей прекрасной розой и по каждому маломальскому поводу ждать ее одобрения. Наконец, дядюшка Эамон убедился, что племянничек ничуть не изменился, все так же ловит фальшивую ласку и ждет подачек — улыбок, кивков и прочих "хороший песик". Хотелось засунуть эти подачки дядюшке в глотку, чтоб подавился и издох, но Дани могла лишь изредка сжимать руку Альса и молча просить у него прощения за все те насмешки над мямлей, по уши влюбленным 8 Дункана и ненавидящим Логейна с отчаянием забитого ребенка.
Прервав очередной тур сладких воспоминаний, дядюшка "припомнил":
— А вы, верно, еще не слышали, что Мак-Тир и Хоу решили породниться? Едва год траура прошел! — Эамон с видом записного ханжи поджал губы.
— Анора готовится заключить брак с Натаниэлем Хоу.
— Как? С сыном предателя? — ахнула Дани возмущенно. — Не может быть!