Она попросила Алистера зажечь сигнальный огонь.
Жестом, потому что горло пересохло.
И не смогла даже закричать, когда пасмурное небо потемнело еще больше, захлопали чудовищные крылья, и на них с Алистером упал дракон.
* 5*
Логейн не помнил, когда ему стало все равно. Может быть, когда увидел предполагаемое поле боя и прикинул, как будет лететь с обрыва ферелденская армия. Может быть, когда мальчишка Кайлан радостно сообщил, что ждать подкрепления от баннов не будет, а будет воевать Мор и Архидемона сам, вот прямо сейчас, деревянным мечом и героическим видом. Или когда тот скользкий Серый, что танцевал с Дани на свадьбе Аноры и облизывал ее масляным взглядом на каждом королевском приеме, где появлялись Кусланды, поддержал королевское желание покрыть себя кровью и славой. Своей кровью и славой придурка, хотел сказать Логейн — но промолчал. Безнадежно.
Но скорее всего ему стало все равно, когда Кайлан с фальшивым сочувствием на лице и настоящей радостью в глазах сообщил о смерти Кусландов. Всех. От рук Хоу — мерзавца, предателя и подлого змея. Да, и то, что Брайс Кусланд продался Орлею, полная чушь, сказал Кайлан. Орлей не плетет против нас заговоров, орлейская императрица добрая, милая и ей не нужна провинция Ферелден. Конечно, согласился Логейн. Восемьдесят лет была нужна, а тут вдруг стала не нужна. Все правильно, ваше величество, это все ваша гениальная дипломатия. Браво. Идите уже спать, перед боем надо отдохнуть.
Кайлан ушел спать. То есть высматривать святую сестру или эльфийку посмазливее, чтоб грела величеству постель, раз уж ни одной благородной дамы с собой на войну не взял. Упущение, однако. А Логейн, постояв над картами и не сумев вычитать в них ничего утешительного, отправился бродить по лагерю. Зачем, сам не знал.
Лагерь спал беспокойно, караульные вместо привычной игры в кости тихо переговаривались — Мор, гарлоки, семья дома, вот вернемся… Наверное, они знали, что умрут завтра. Все, кроме резерва под командованием Мак-Тира и отряда Хоу, так удачно запаздывающего к Остагару. Можно ставить тейрнир Гварен против дохлой крысы, что Хоу приведет подкрепления ровно на следующий день после решающей битвы. И ни слова не скажет о Брайсе: зачем, если и так все ясно? Его «отряд» едва ли меньше тех ошметков армии, что Логейн завтра отведет в тыл, его сторонников в Собрании — едва ли не больше, чем верных Аноре и Мак-Тиру баннов. А пока у Хоу важные дела — надо подмять под себя потерявший хозяев Хайевер.
Хайевер. Запах вишни, уют, тепло — все то, чего Логейн так и не нашел в Гварене и в королевском дворце. Последний друг. Последняя… любовь?
Логейн прикрыл глаза, пытаясь в приглушенном темнотой лагерном шуме расслышать сонное фырканье коней, запах зеленых яблок и насмешливый голос: «Надеюсь, ваш сон будет спокоен».
Будет, моя девочка. Теперь уже — будет. Потому что в тот момент, когда командор Серых сказал, что Кусландов больше нет, раненого в сердце солдата, героя Дейна и прочая, прочая — не стало. Но Ферелден об этом не узнает. Ведь кто-то должен сохранить то, что они все, — мертвые герои, — оплатили тридцать лет назад.
Если б он тогда знал, чем придется платить за свободу страны — встал бы на колени перед мятежным принцем Мериком и поклялся бы привести его к победе и трону?
Да, ответил себе Логейн. Ферелден — это единственное, что имеет значение. Единственное, что у него осталось.
Совсем близко послышался испуганный вопль.
Не успев сообразить, где он и кто вопит, Логейн выхватил меч. И только через несколько мгновений, не обнаружив вокруг никаких врагов, понял — вопль раздался из руин угловой башни. Именно там командор Серых проводил посвящение в свой клятый орден.
Следом за воплем раздался звон мечей и предсмертный хрип.
Логейн пожал плечами, припомнив троих рекрутов, мелькнувших сегодня утром на дороге в Коркари. Неуклюжий рыцарь, вороватого вида худосочный лучник и потасканная чумазая девица в кольчуге не по размеру. Сопровождало их рыжее недоразумение, взращенное Эамоном: мэриков бастард, не унаследовавший от отца ничего, кроме щенячьих глаз. Значит, в Коркари они выжили, а посвящение не прошли. Причем кого-то прирезал сам командор. Дерьмо. Все эти сказки о грифонах, все эти подонки, начиная с самого командора — дерьмо. Без них Ферелден станет только чище.
Сплюнув под ноги, Логейн отправился в свою палатку и завалился спать. Перед боем надо отдыхать. Без, дери их сворой, святых сестер и эльфиек!