Хотя у каждого, конечно, были свои дела. Лелиана и Стэн предвкушали поход на рынок (кому-то новые туфли, а кому-то кондитерская лавка). Алистер сиял и говорил что-то о встрече с сестрой. Винн рвалась поговорить со знаменитым фра Дженитиви о его исследованиях и припоминала самые полезные для интеллекта сорта вин. Зевран мечтательно жмурился и почти пел «Жемчужина, о, Жемчужина» – скверные твари и дикие оборотни, видите ли, почти подорвали его драгоценное здоровье, нужны срочные меры. Морриган не говорила ничего, только сверкала желтыми хищными глазами и загадочно улыбалась.
А Дани планировала крайне важный разговор.
Еле дождавшись, пока банда разойдется по своим делам, она попросила Зеврана раздобыть ей платье «как можно неприметнее, знаешь, как в Ферелдене служанки ходят?» Ворон в ответ на просьбу крайне двусмысленно улыбнулся, послал ей воздушный поцелуй и удалился. Вернулся примерно через час, — Дани как раз успела тщательно выкупаться (к сожалению, весьма прохладной водой) и вымыть из волос дорожную пыль и грязь, — оставил на лавке платье и спросил, не нужна ли компания.
Получил решительный отказ, пожал плечами и ушел, насвистывая под нос фривольную антиванскую песенку.
А Дани оделась, заплела волосы и отправилась во дворец. И ничего сложного в этом не оказалось — к служанкам стража не присматривалась. Найти нужную комнату было проще простого — довольно было прислушаться к разговорам горничных. А уж затаится в углу, за массивным книжным шкафом — и вовсе пара пустяков, после уроков-то Ворона.
Оставалось надеяться, что тот, кого она ждала, явится в спальню один. И согласится поговорить.
* 7 *
Королевский дворец. Щелястые серые стены, стыдливо прикрытые гобеленами и стягами, узкие окна и запутанные темные коридоры, трусливые слуги и лицемерные аристократы, древние ржавые доспехи и крысы по углам. Шепотки за спиной и славословия в лицо. Тухлый запах лжи, жадности и орлейских благовоний. Здесь никогда не пахло вишней, яблоками и солнцем, даже ненавистный букет свежих цветов, который Анора велела ставить в отцовскую спальню каждый день, пах кровью и ядом — в точности, как обещания послов непременно помочь Ферелдену в святой борьбе с Мором в обмен на крохотные, совершенно незатруднительные уступки…
Уступки. Это слово Логейн ненавидел. Не для того он гнал орлейцев, чтобы идти на уступки. Не для того позволил сыну Мерика убиться об гарлочий меч, чтобы самому раздавать Ферелден по кусочкам. Никаких уступок, и пусть катятся вместе со своей помощью в Бездну! И Хоу — туда же. Создатель, какой же он был дурак, когда впервые согласился с Хоу, что Кусланд — не политик, Кусланд заслужил отдых, и Хоу прекрасно справится один.
Логейн шагал по верхней галерее, старательно не глядя по сторонам. Встречные слуги, стражники и придворные так же старательно не глядели на него — те, что не разбежались, заслышав тяжелые гулкие шаги. С некоторых пор Логейн ходил по собственному дворцу исключительно в сопровождении десятка стражи и в латах, словно парадный портрет самого себя.
Хоу выбрал отличный момент, чтобы напомнить: Анора должна выйти замуж и родить наследника, пока банны не договорились между собой, кто из них лучше будет смотреться на троне Ферелдена. Конечно же, Натаниэль Хоу, уверял Хоу. Не Алистер же, этот самозванец, он и на Мерика-то не похож, а туда же, на трон метит! Почему он до сих пор жив, зря я, что ли, Антиванских Воронов тебе приводил?
А на троне рядом с Анорой должен быть мой старший сын, умница, прекрасный воин и галантный кавалер. Ты разве не знал, друг, что мой сын давно влюблен в твою дочь? Он не будет бегать по служанкам, а займется прямым долгом короля… ну да, короля, зачем мы будем усложнять и делать его консортом? Мы же понимаем… Так вот, прямым долгом короля: сделать жену беременной. А потом еще раз. Бедняжке Аноре так не хватает любви, ласки и твердого мужского плеча рядом! И детишек в пеленках, само собой.
Бедняжка Анора, слушая этот бред, зеленела. Года семейного счастья ей хватило — возможно, на всю жизнь. Но послать к демонам Хоу она не могла. И Логейн не мог. Только не сейчас, когда банны затаились в ожидании малейшей его ошибки, когда армия рассеяна по стране — кто-то же должен расчищать скверное дерьмо.
А Хоу продолжал: траур окончен, моя королева. Нужно жить дальше. Родите детишек.
Прошел ровно год с Остагара — год траура по королю, год позиционной гражданской войны. И Мор. Да, все же — Мор. Как бы ни хотелось считать покойного командора Дункана лжецом и пройдохой, в одном он был прав. Мор пожирал Ферелден, пока еще медленно, он кусок за куском откусывал от пока еще живой страны. Остагар, Коркари, Лотеринг. Моровых тварей видели поблизости от Редклифа и на окраине леса Бресилиан. Там же видели и Серых Стражей — незаконорожденное недоразумение и кто-то из рекрутов выжили. С ними не справился Мор, а хваленый Ворон, остроухая сука…