В Центр он приехал лишь спустя час, как согласовал все детали по поводу внепланового заседания, неся огромный букет разноцветных тюльпанов и плюшевого мишку. Эрик не мог признаться себе, что волновался, ведь он не знал с каким настроением встретит его любимая. Могла ли она еще больше разозлиться из-за его пусть и недолгого отсутствия?
По дороге сюда он всё прокручивал в голове речь, которую подготовил. Ведь он понимал, что им необходимо поговорить обо всём, что произошло. Он остановился в цветочном магазине и приобрел яркий букет в надежде, что он сможет как-то приободрить её в этот холодный осенний день, а мишка — клише. Но что поделать? Он все равно надеялся, что его милый подарок вызовет у неё улыбку.
Войдя в здание центра, он застал отца играющим с несколькими пациентами в карты в общей комнате. Патрик был в приподнятом настроении и Эрик решил, что это хороший знак, ведь он не видел отца таким очень давно.
— Привет, — поздоровался он, отвлекая всех мужчин от игры.
— А, привет сын. — Мужчина бросил взгляд на цветы и еле заметно одобрительно кивнул. — Долго тебя не было.
— Нужно было решить кое-какие дела. — Он помолчал, глядя на низкий столик, предназначенный для всякого рода чтива и который они приспособили для игры. — Энди в своей комнате?
— Нет, — ответил Патрик, — Ее забрали на встречу с психологом центра. — Мужчина глянул на настенные часы. — Около часа назад. Скоро должны, наверное, привезти обратно.
Эрик кивнул сам себе. Эта новость его подбодрила, ведь он и сам хотел, чтобы девушку посмотрел психиатр, после того, что случилось.
— Я могу поговорить с тобой наедине? — вдруг спросил Патрик. — Мне нужно тебе кое-что рассказать.
— Конечно.
— Я на минутку, парни. — С этими словами он встал из-за стола, и они с Эриком направились в коридор, где находились комнаты пациентов.
Встав возле палаты Энди, Эрик тут же спросил:
— Так о чем ты хотел со мной поговорить?
— В первую очередь, как ты? — отец похлопал его по щеке. — Хорошо спал сегодня?
Он подавил желание закатить глаза.
— Ты уже спрашивал меня об этом утром.
— Да, но всё равно.
— Я в норме, отец. Правда.
— Уверен? — лицо Картера старшего выражало беспокойство. — Мы все столько пережили, и я подумал, может ты хочешь поговорить об этом с кем-то, пусть не со мной, а скажем со специалистом?
— Спасибо отец, но со мной все хорошо. Правда, я беспокоюсь за Энди.
— Да, — Патрик чуть опустил голову, — я обратил внимание на её состояние в последние дни. Я беспокоюсь за неё и за тебя. Ты должен быть сдержанней с ней.
— Я понимаю. Но просто это так тяжело, особенно когда она срывается ни с того ни с сего.
— Эрик, — отец положил ему руку на плечо. — За последние две недели Рей-Рей столько пережила, сколько многие и за всю жизнь не испытывают. И она еще хорошо держится. Я честно боялся, что она впадет в депрессию и… — Он умолк, отведя взгляд, но Эрик понял, что отец имел ввиду.
— Ты должен быть сильным рядом с ней. Впитывать её боль, а не реагировать на неё, приумножая. Когда я пришел сюда сегодня утром, она как раз заканчивала завтрак. Ты должен был видеть с какой надеждой светились её глаза в момент, когда я вошел, и сколько боли в них было после, когда она поняла, что тебя со мной нет.
Сердце Эрика болезненно сжалось, а к щекам прилила краска. Отец был прав. Он нужен Энди, а вместо того, чтобы утешить её, он, как трус, сбежал.
— И еще кое-что, — продолжил отец. — Я должен буду завтра уехать. Пора уже мне возвращаться к делам. Я вернусь ко Дню Благодарения. Как думаешь, справишься без меня?
— Но я тоже должен буду улететь в Нью-Йорк на пару дней… — потрясенно произнес Эрик. Он надеялся, что отец сможет быть с Энди вместо него. Он не мог оставить её совсем одну.
— Когда? — Патрик чуть нахмурился.
— На следующей неделе. По моей просьбе намечается внеплановое заседание совета директоров, я хочу кое-что провернуть. Что-то, что обеспечит нас с Энди средствами к существованию.