— Ага. А перед этим проходит через семь слоёв водоносных и семь слоёв изолирующих. И все эти слои промеж известняковых плит залегают. Вот от известняка вся жёсткость и образуется. Очищай-не-очищай, всё равно получишь… не то, что хотел.
— Ну да, ты у нас умный, раз говоришь, значит так и есть.
Под этот разговор ни о чём, я готовил для Онегина порцию кофе. Благо, что песок в глубокой толстостенной кювете из нержавейки, который я специально надыбал для этих дел, еще не сильно остыл. Люблю кофе, есть такая за мной слабость. Из всех вариантов, доступных в Москве конца двадцатого века, мне более прочих нравится кофе в джезве на песке. Песок насыпан в кювету, кювета стоит на газовой плите — в итоге имеем классический кофе по-турецки. Тут и обжарка попалась почти светлая, и мелю я кофе перед приготовлением совсем мелко, практически в муку. Такой напиток как у меня, только в валютных барах, и то не во всех. Когда на Львовской барахолке меня свели с продавцом кофе, тот решил, что с кооператором сошелся. Не сразу поверил, что я десять кило беру для личного потребления. Пришлось давать расклад, мол ездить к нему за кофе каждые три месяца не готов, а одного килограмма мне как раз на такой срок и хватит. Зацепились с ним языками на почве знания кофе и стран, откуда его лучше всего везти… Поляк, но русским владеет и ненависти к русским не испытывает. А к тому же и я чутка весной польской речи чуток по верхам нахватался. Ненависть, она как росток, на пустом месте не появляется, её тоже надо лелеять и взращивать.
— Жорж, а чем ты всё это время занимался, пока ничего не делал, а?
— Не поверишь, Пётр, отдыхал. Вот, за кофе скатался на базар, отцу дом строить помогал всё лето почти. Жалованье от конторы капает, накопления кое-какие есть, не всё в квартиру вгрохал.
— Я в теме про твои премии. Еще не всё проел?
— Нет. Небось, не шикую. Отцу участок под дачу дали в глухомани такой, что волки да лисы там ходят вперемешку с деревенскими. Ну и ракетная дивизия под боком. Мои шпал выписали старых, из них и строим по дешёвке. Дача, а не дом. Дача в худшем значении этого слова. Одно в плюс — двадцать соток хапнули, ну и до леса пятьсот метров — это второе в плюс.
— Шпалы? Фуу, внутри ж креозотом вонять будет!
— Не учи отца размножаться, товарищ майор. Мы старые железнодорожники, знаем все эти нюансы. Шпалы отобраны совсем бледные и уже отдавшие свой долг Родине, даже не старогодние, а списанные. Опять же лёгкий запашок родной «железки» — он только в радость.
— У тебя же отец в угольной отрасли трудится. — Всё-то он знает.
— В угольной, но на железнодорожном хозяйстве поставлен. Так что всё едино. Кофе допил? Колись теперь, какая нужда до меня?
Легко наезжать на начальство, когда ты старше его раза в два, никак не зависишь от его прихотей и хоть сейчас готов отправиться в свободное плавание. А еще когда ты незаменим. Найти опытного старлея с кучей операций в поле нашей конторе легче лёгкого. Вот только все они будут возраст и стать иметь соответствующие. А я выгляжу как молодой человек слегка за двадцать без вредных привычек к фуражке, дисциплине и чувству долга. Мне что бананы надеть и на дискач, что в шортах по южной улице пройтись — везде я свой. Везде народ зрит молодого оболтуса. Вот и припрягают порой к таким мероприятиям, на которых людям с чувством Родины в глазах и выправкой делать нечего.
— Жора, я вот примерно к этому и веду.
— К чему?
— Тебе погоны не жмут? Вместе с жалованием и пайковыми?
— Э-ээ… Вот тут не понял.
— Ты когда на прошлую операцию шёл, ты почему оружие не сдал?
— Наговариваете, тарщ майор!
— И прекрати называть меня майором.
— Хорошо, не буду. Кто ж знал, что вас того… снова в капитаны. Эдак скоро в званиях сровняемся. Вот выбьюсь в капитаны, друг Онегин…
— Уже.
— Что уже?
— Ты уже капитан. Новое удостоверение получишь в стройчасти. Форму обновишь.
— А я там в правильных погонах на удостоверении?
— Что ты как маленький! Не обязательно каждый раз дёргать офицеров на фотографирование. Тем более…
— … нет нужды лишний раз палить Контору. Значит, мы теперь два капитана?
— Вот хрен тебе, товарищ капитан. Подполковник Онегин к вашим услугам.
— О как! Тогда сгоняй за хлебом, подполковник.
— Что⁈
— Сам сказал, к моим услугам. Наврал?
— Да пошёл ты! На чем я остановился?
— Что ты подполковник и к моим услугам.
— Отставить базар, товарищ капитан! Я про оружие.
— Я сдавал.
— Что ты сдавал? Думал, не всплывёт? Ошибаешься, в Комитете всё тайное когда-то становится явным. Рано или поздно. Как ты вообще додумался до такого? Организовал преступный, понимаешь, сговор. Подговорил подельников из учебного центра…