— Что именно с ней случилось? — спрашиваю доктора, начиная терять терпение.
Она садится на стул и просит жестом меня сделать то же самое.
— У вашей жены открылось кровотечение, это редкость, но иногда после родов случается. Но в ее случае все произошло слишком внезапно, и много хуже, с чем я сталкивалась в прошлом. Ее кровяное давление резко упало и стало опасно низким.
— Низким? Насколько? То есть она могла бы умереть?
— Когда давление падает настолько низко, то да, есть такая вероятность. Но, к счастью, в ее случае этого не произошло. Мы смогли остановить кровотечение, и ее давление возвращается к норме. Мы продержим ее здесь несколько дней, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
— Могу я ее увидеть?
— Еще нет. Медицинский персонал еще с ней, и нам нужно будет следить за ее состоянием. Вы можете подождать здесь, если хотите. Я сразу же вам сообщу, когда вы сможете ее навестить, но на это потребуется какое-то время. — Доктор встает и открывает дверь, затем оглядывается на меня и улыбается. — Похоже, здесь есть кое-кто, кто очень хочет с вами познакомиться. Примите мои поздравления, мистер Кенсингтон.
Она уходит, и в комнате появляется медсестра, подталкивая перед собой детский бокс. Остановившись рядом со мной, берет ребенка, завернутого в синее одеяло, и с натянутой на крошечную голову голубой шапкой.
Увиденное внезапно бьет меня под дых. Это мой ребенок! Я даже толком его не видел, кроме беглого взгляда в его сторону сразу после рождения.
Медсестра держит его за меня.
— Он весь ваш.
Я не могу пошевелиться от страха.
— Да, но, я не совсем уверен, как его держать.
— Вы не ходили на занятия по уходу за ребенком?
— Ходил, но давно. И я держал куклу, а не настоящего младенца.
Женщина с пониманием улыбается.
— Просто подставьте обе руки, как я, и не забудьте придерживать голову.
Я судорожно киваю.
— Да, я вспомнил, поддерживать голову. — Я забираю малыша от нее, чувствуя себя неловко. Он же такой крошечный. Боюсь, что он соскользнет с моих рук.
— Вы все делаете правильно, — хвалит она меня. — Точно знаете, как его держать.
— Он очень крохотный.
— Три килограмма восемьсот восемьдесят три грамма. Пятьдесят три с половиной сантиметра в длину. Все в пределах нормы. И он очень здоровый ребенок. — Медсестра подходит к двери. — Я оставлю вас с ним ненадолго, и поздравляю, мистер Кенсингтон.
— Спасибо.
Дверь бесшумно закрывается, и я остаюсь наедине с этим маленьким младенцем. Мальчик. Мой сын. Гаррет Эванс Кенсингтон.
Я смотрю ему в лицо и чувствую, что улыбаюсь. Он идеален. Красивый, здоровый малыш.
Его глаза закрыты, и он очень тихо дышит. Что делать мне? Должен ли я с ним поговорить?
Я ходил на занятия с Рэйчел, но на самом деле мало обращал на них должного внимания. Инструктор слишком быстро все рассказала, а затем ее закидали вопросами, поэтому я сомневаюсь, что запомнил хотя бы процентов десять из того, что было сказано. И я не читал детские книги. Рэйчел все это делала. Я не думал, что мне тоже нужно их прочитать. Я предположил, что моя жена просто покажет мне, что дальше делать.
Но доктор сказала, что Рэйчел пробудет в больнице в течение нескольких дней, а это значит, что мне придется взять ребенка домой. Самому! Я не могу этого сделать! Я не могу заботиться о новорожденном. И не могу нанять няню. Это бы расстроило Рэйчел. Она как-то призналась мне, что не хочет, чтобы кто-то другой заботился о нашем ребенке. Я тоже этого не хочу. Никому не доверяю, и определенно не доверю незнакомке заботу о моем ребенке. Что, если его похитят, потребовав деньги в обмен на его возвращение? Или что, если няня исчезнет вместе с ним? Нет. Няня не вариант. Я просто должен сам научиться заботиться о своем сыне.
Я смотрю на него.
— Привет, Гаррет, я твой... — умолкаю, когда замечаю, как его глаза внимательно меня изучают. Он услышал мой голос и открыл глаза. Я улыбаюсь еще шире, затем наклоняю голову и нежно поцелую его в щеку.
— Я твой отец.
Его глаза все также остаются открытыми. Они яркие, голубые, как у его матери. Он наблюдает за мной, почти так же пристально, как я за ним, словно знает, кто я. Раньше Рэйчел разговаривала со своим животом, и меня заставляла. Я думал, это глупо, но, возможно, он уже слышал меня. Может быть, он узнает мой голос.
Его глаза снова закрываются, и когда я держу Гаррета на руках и смотрю на него, я чувствую огромную и безграничную любовь. Я не был ранее уверен, как бы себя чувствовал, увидев его, но такого даже не ожидал. Любовь, переполнявшая мою душу. Потребность оберегать его и защищать. Обязательство предоставить ему наилучшую возможную жизнь и гарантировать, что ему никогда не причинят никакого вреда.