– Почему ты так разговариваешь? Словно и не робот.
– А много ты общался со сборщиками? Мы же собираем ваше всё. В людских мыслях и картинки и речь. Я, конечно, почти всё отдаю «Центру», как предписано инструкцией, но маленькую часть копирую и оставляю, коплю. У нас конечно не мозги, как у вас, но микросхема также видоизменяется со временем от накопившейся информации.
– Хватит. Что было вон там? – он показывает на платформу аллеи впереди.
– Это, так сказать, проклятое место. Не знаю, что люди вкладывают в это слово, но по той информации, которую я имею, это место многие именно так и называли.
– Почему?
– Здесь многие пытались что-то построить, но ни к чему хорошему это не приводило. Пытались торговать, не получалось. Строили кафе, туда никто не ходил. Построили дом, он обрушился. Решили оставить аллею.
Мужчина зашептал:
Сонин дом, а Сони нет.
Кто же ждёт нас на обед?
Вон окно, а где же свет?
Сонин дом, а Сони нет.
– Чего? – спросил робот, – Это что, стихи? Никто уже не пишет стихи. Их уже нет. Как ты это сделал?
– Здесь, да, раньше стоял дом. А потом он исчез. Что под платформой? – прошептал мужчина, и как-то резко стал оглядываться. Седоватые липкие волосы болтались перед глазами. Резкие морщины, контрастировали с ясными глазами. Взгляд напряжённый.
– Метро, четыре трубы друг над другом – ответил робот.
– А ниже?
– Ниже? У меня нет такой информации.
– Проклятое место, говоришь? Давным-давно тут было кладбище. Захоронения. По крайней мере, так говорили.
– Кто говорил? Когда? Ты вообще, кто такой?
– Вот этого я не помню. Но очень хорошо помню последние три дня.
– Почему ты так поступаешь. Память – это вред для человека. Вы, люди, чуть не угробили землю, на которой живёте. И то, что делает «Центр», только спасает вас. Как ты это не можешь понять. Тебе надо сдаться.
– Мне надо вниз. Под метро.
– Чего? – проскрипел в голове робот.
– Три дня назад у меня родилась дочь. Не было ничего, а потом бац, и родилась дочь. Представляешь? И вот это я не хочу забывать. И каким-то машинам ещё надо постараться помешать мне в этом, – прохрипел мужчина. – Я просто так им не дамся. Мне надо вниз.
И мужчина резко накренил робота вниз, ускорился и врезался в дрон, который пролетал под ними.
4.
Птиц в городе не было. Так как не было земли, то не было и деревьев. Птицы улетали из города в леса. Туда, где ещё остались леса. Люди больше ничего не решали. Они не помнили, что было вчера, а информация о том, кем они работают, куда надо идти и что делать, заливалась ночью, когда они спали. Старая информация стиралась. У всех был в голове порт, подключённый к мозгу. Каждый год он обновлялся. Люди просыпались, шли работать, вечером где-то отдыхали, а потом ложились спать. Новый день для многих был новым днём. То есть, человек сегодня мог быть барменом, а завтра строителем. За всё это отвечал «Центр». Вся информация о каждом человеке стекалась в «Центр», и уже по полученным за день данным принималось решение, кем будет завтра тот или иной человек. Кажется, слишком сложно, но это же была машина, а значит, всё отталкивалось от цифр. Всё было автоматизировано. В каждом городе или деревне был свой «Центр», который отвечал за тех людей, кто там живёт. Детям тоже устанавливали порты. Их просто обновляли чаще. Как так получилось? Кто же теперь знает? Это называют «Большое обновление». Вроде прошло слишком мало лет для таких изменений. Но времени теперь для людей нет. Много? Мало? Об этом теперь не говорят. Люди даже не знают, что такое День Рождения.
При столкновении мужчину снесло кубарем вниз. Дрон со взрывом разлетелся на куски. Вспыхнул огнём робот-сборщик. И вся эта пылающая куча рухнула на ограждение трубы метро, пролетев мимо мужчины несколько метров. Металлическая сетка снова спасла его. Он повис на сетке, блок памяти робота болтался на его шее. А горящие машины разнесли стенку трубы с ограждением. Огромная пылающая дыра теперь украшала длинную змеевидную трубу метро.
– Вот это нежданчик, – металлически проскрипело в голове мужчины.
Но тут из отверстия вылетает поезд метро. Вагоны поезда, словно огромная струя воды. В глазах мужчины падение в замедленном действии. Резкий вылет и плавное исчезновение в коричневой дымке внизу. Зрелище было завораживающим и настолько шокирующим, что мужчина непроизвольно отпустил руки и полетел вниз. Упал он снова на ограждение. Снизу проходило ещё три огромные трубы. Разорвавшую часть наклонило, и она медленно с грохотом завалилась на соседнюю трубу метро. Но здесь уже ограждения выдержали.