После получаса сидения в тишине, обдумывая свои мысли, пока Фейт спала, я вошел в дом, чтобы зарядить телефон, и направился вниз по лестнице, когда услышал плач, доносящийся снизу. Я просунул голову в ванную и увидел, что Джоуи сидит на полу, схватившись за живот. Моё сердце разбилось, когда малышка посмотрела на меня со слезами, катящимися по ее лицу.
— Эй, ты в порядке? — Я наклонился к ней и убрал волосы с её лица.
Джоуи всхлипнула и, хватая ртом воздух, свесила голову над унитазом, и её начало рвать, она вся дрожала. Я погладил её по спине, пока она переводила дыхание, прежде чем ее снова вырвало.
— Прости… прости, — повторяла девочка снова и снова.
— Эй, Джоуи, не извиняйся. Все в порядке.
Я встал и смочил мочалку в раковине, вытирая ее лицо.
— У меня ужасно болит живот.
— А где болит? — спросил я.
Она указала на свой правый бок, прямо там, где сжимала пальцы.
— Тебе стало лучше после того, как тебя вырвало?
— Нет. Пожалуйста, пусть это прекратится, мистер Гейб.
Моё сердце болело за неё, желая, чтобы было что-то, что я мог бы сделать, чтобы убрать ее дискомфорт. Я поднял ее, и малышка закричала от боли. От ее тела исходил жар, и я сразу понял, что ее лихорадит.
Я отнес её наверх и положил на диван.
— Пойду, позову твою маму.
Она свернулась калачиком и продолжала всхлипывать. Фейт вскочила с шезлонга, когда я вышел на улицу, и похлопал её по плечу.
— Фейт, Джоуи реально плохо.
Девушка бросилась внутрь и села на диван.
— В чем дело, милая?
— Мой животик, — крикнула Джой, пытаясь отдышаться.
— Ладно, просто успокойся. — Фейт обняла ее и поцеловала в макушку. — У меня в сумочке есть бутылочка детского «Тайленола». Не мог бы ты принести? — спросила она меня.
Я кивнул и тут же вернулся с лекарством.
— Джоуи, пожалуйста, прими это, — взмолилась Фейт.
— Не хочу, — простонала Джоуи, уткнувшись головой в плечо Фейт.
Я наклонился к ней.
— Джоуи, кажется, медведица Харриет сказала, что тебе нужно принять это, чтобы почувствовать себя лучше.
Малышка захлопала влажными ресницами и неохотно отхлебнула лекарство из чашки.
— Спасибо, — прошептала Фейт, продолжая держать Джоуи на руках, в то время как малышка продолжал плакать от боли.
Я больше не мог видеть ее такой. Джоуи всегда была полна жизни и постоянно беспокоилась о благополучии всех остальных, поэтому видеть ее такой было душераздирающе. Я схватил телефон и набрал номер отца, обрадовавшись, когда он ответил на втором гудке. Я объяснил ему все симптомы Джоуи. Когда он сказал мне, чтобы Фейт дотронулась до ее живота, где была боль, и Джоуи чуть не упала с дивана от боли, он посоветовал немедленно доставить её в скорую.
К тому времени, как мы добрались до больницы, боль Джоуи усилилась, и Фейт была на грани нервного срыва. Я попытался успокоить их обоих, но без особого успеха. К счастью, они сразу же забрали Джоуи, когда увидели, в каком она состоянии. Пока мы ждали доктора, медсестра вошла в комнату ожидания, чтобы получить информацию от Фейт. Слёзы потекли по лицу Фейт, когда медсестра попросила у нее медицинскую страховку.
— Я… у меня нет… я… я ужасная мать. У меня даже нет медицинской страховки для дочери, — всхлипнула она.
— Есть, Фейт. У тебя сохранилась страховая карточка с тех пор, как ты работала на меня?
— Да, но… — Ее карие глаза расширились, выражая чистую благодарность. Она взяла себя в руки достаточно, чтобы дать требуемую от нее информацию. — Зачем ты это сделал? — спросила она, когда медсестра вышла.
— Что делал?
— Держал меня на страховке компании.
— Потому что знал, что у тебя пока нет другой работы.
Она втянула нижнюю губу и опустила глаза, плача еще сильнее.
Фейт накрыло облегчение, когда вошел доктор, отдернув занавес. Он быстро осмотрел Джоуи и прочитал результаты УЗИ, сделанного ей ранее.
— Нужно как можно скорее удалить аппендикс.
— Что? — Фейт потрясенно покачала головой.
Я не сказал ей, что по предположению моего отца это и была причина болей, потому что не хотел еще больше пугать Фейт в то время, но, видя её в таком состоянии, в котором она находится сейчас, пожалел, что не предупредил её.
— Ну, я хочу отвезти её домой к педиатру и получить второе мнение.