Взяв все необходимое, я направился к единственной открытой кассе и оказался позади странной маленькой девочки, с которой столкнулся в овощном отделе, и ее матери. У меня кружилась голова просто от того, что смотрел, как девочка прыгает на одной ноге. Ее ярко-розовые резиновые сапоги скрипели каждый раз, когда ее нога касалась пола, и я удивлялся, откуда у нее столько энергии.
— Вот черт! — вскрикнула ее мать, лихорадочно роясь в сумочке. — Джоуи, ты положила обратно в сумочку сдачу, которую дала тебе дама в кинотеатре после того, как выбрала конфету?
Девочка, наконец, перестала подпрыгивать и теперь стояла неподвижно, опустив руки и глядя на мать.
— Джоуи?
— Нет, мамочка. — Она покачала головой.
— Что ты с ней сделала?
Я чувствовал, как нарастает разочарование кассира.
— Я положила деньги в банку в кинотеатре.
— В банку? Какую банку?
— Ту, что с собачками и кошечками. — Ее голос был кротким и на грани слез.
— Ты положила сдачу в банку приюта для животных?
Девочка кивнула, хлопая ресницами и глядя на мать.
— Джоуи, там было почти пятнадцать… — начала женщина, но тут же осеклась и снова обратила свое внимание на кассиршу. — Ладно, я просто уберу кое-что.
Женщина стала рыться в сумках, тщательно выбирая, что отдать.
— Знаешь что? Сколько тебе не хватает? — наконец спросил я.
— О нет, это действительно не имеет большого значения. Я могу просто вернуть это обратно, — сказала молодая мама, вытаскивая из сумки бутылку апельсинового сока.
— Восемь долларов пятьдесят шесть центов, — выпалила кассирша, пытаясь заставить очередь двигаться.
Я полез в бумажник и протянул кассиру десятидолларовую купюру.
— В этом нет необходимости, — настаивала женщина.
— Все в порядке. — Я надеялся, что она просто примет это и уйдет, чтобы я мог заплатить за свои товары и убраться оттуда.
— Я просто… мы просто были в кино, и моя дочь… — Она запнулась, и я поднял руку, чтобы остановить ее. — Я могу вернуть деньги.
— Правда, все в порядке, — успокоил я ее.
Ее улыбка была очень похожа на улыбку дочери.
— Спасибо, — прошептала она, собирая пакеты.
— Нет проблем, — пробормотал я в ответ.
— Благослови вас господь, мистер, — сказала девочка, когда мать потянула ее за руку.
Я улыбнулся и покачал головой, глядя, как они уходят. Какой бы милой она ни была, девочка, похоже, сущее наказание — еще одно напоминание о том, почему я не хочу детей.
Я вернулся домой и уже садился за стол, когда зазвонил телефон. Без сомнения, это Фиби. Единственный способ встретиться с ней сегодня вечером — это если она придет сюда, и если я получу что-то от этой сделки. Если нет, то все ставки отменяются. Вытащив из кармана телефон, я с удивлением обнаружил, что звонит не она, а моя бабушка. Самые худшие варианты проносятся в моей голове, когда я задался вопросом, почему она звонит мне после десяти вечера в пятницу.
— Эй, бабуля, что случилось?
— Ничего не случилось. Разве я не могу просто так позвонить своему прекрасному внуку?
— Да, но уже больше десяти. Разве ты обычно уже не спишь?
— Думаешь, я такая старая? — Она рассмеялась, отчего у нее начался приступ кашля.
— Все продолжаешь курить? — начал я свою обычную лекцию.
— Ох, оставь меня в покое! Это единственное удовольствие, которое я все еще получаю от жизни.
— Итак, чем я обязан этому звонку?
— У моего друга в понедельник собеседование у тебя.
— Собеседование? — Единственная открытая должность в моей компании — это административный помощник. Вряд ли кто-то из бабушкиных друзей-пенсионеров мог справиться с этими обязанностями.
— Да… каким-то помощником.
— Помощник по административным вопросам.
— Да, да, именно так. Почему не назвать просто секретаршей, как раньше?
— Бабуль, не обижайся, но мне действительно нужен кто-то, кто в курсе последних компьютерных программ. Это быстро развивающаяся среда, и мне нужен кто-то, кто может идти в ногу со временем и…
— Мириться с твоим требовательным перфекционизмом?
— Ну… да.
— О, поверь мне, почти уверена, что моя подруга может сделать все это и не дрогнет, когда ты начнешь выкрикивать приказы.
Я слишком устал, чтобы спорить с ней, а если бы и не устал, то все равно проиграл бы битву. Бабушка никогда бы не позволяла выиграть спор. Последнее слово всегда должно было оставаться за ней. Она все еще держала моего отца под каблуком. Единственное, что не могла контролировать в его жизни, это то, в кого он влюбился. Бабушка была не очень довольна, когда мой отец решил жениться на моей матери, не еврейке. Даже когда моя мать позволила воспитывать меня со всеми еврейскими верованиями только для того, чтобы угодить бабушке, это все равно было недостаточно хорошо для нее. В глубине души бабушка любила мою мать и доказала это в день ее смерти. Это был первый и единственный раз, когда я видел бабушку плачущей. Она была жесткой и всегда говорила правду в глаза, нравится тебе это или нет. Теперь ее поиски идеальной еврейской девушки были сосредоточены на мне. Я позволял ей веселиться, но никогда не принимал это всерьез. С тех пор как разорвал помолвку, я ни с кем не искал отношений. Сейчас мне больше нравились отношения без обязательств с девушками, которых моя бабушка никогда бы не одобрила.