Эта последняя фраза еще успела врезаться в чистую страничку восприятия в мозгу Алекса. Больше он ничего не услышал, кроме обрывков фраз, хаотично летающих под куполом сознания. Бледность жидким азотом превратила лицо в мраморную копию, заморозила течение мыслей.
«Просто были любимые вещи… Редкие…». «Дело не в деньгах…». «Подлецы, воры…». «Трудишься, трудишься…».
Удар кулака по стойке, вбивший в нее досаду Стилейна, заставил сердце Алекса сделать титанический адреналиновый толчок. Горячая кровь взорвала и улетучила бледный покров на лице, запылав там, где минуту назад был ледяной холод.
Стилейн, казалось, заметил перемену в поведении Алекса и, оборвав следующую фразу на полуслове, пристально посмотрел на заместителя управляющего.
— Что-то случилось? Нет, у Вас же просто жар, Алекс! Вы весь горите! Ну-ка дайте… — прохладная шершавая ладонь приятно легла на лоб. — Хм, мда… Еще не хватало, чтобы Вы заболели. — Озабоченный взгляд.
— Алекс я Вас прошу полежите, сегодняшний день у себя в комнате, и если к вечеру Вам не станет лучше, я вызову врача.
Дернулись губы. «Откуда такая слабость?».
— Не возражайте! — Стилейн вскинул руку в протестующем жесте. — Или… Вы хотите что-то сказать?
— Н-нет. Каменные губы-жернова с трудом перемалывали слова. — Н-нет, сэр… Ничего. Вы правы, мне надо полежать. Передайте Флоренции, пожалуйста, что я ей сочувствую! — Последняя фраза вырвалась самой собой.
Труд выбора подкашивал ноги. «Ни о чем сейчас не думать, сначала лечь и полежать…».
Мысли смачными хлесткими, как удары бича, движениями бились в мозгу в геометрии рисунка размышлений, заставляя лежащее на кровати тело слегка подрагивать. Оцепенение, охватившее Алекса, было взлелеяно им, поощрялось полной неподвижностью рук и ног, лишь для того, чтобы осталось место только мыслям:
«Ну вот. Я — богат. Причем богат практически честно!»
Восторг приготовился взлететь в небеса воображения, но рухнул обратно, под тяжестью следующих мыслей.
«Ну что значит практически честно? Либо честно, либо нечестно!».
«То и значит! Одно дело если бы я откровенно врал, отвечая на вопрос, нашел я чемоданчик в номере или нет, и совсем другое дело, когда Флоренция думает, что драгоценности украли в аэропорту!».
«По-твоему, шесть миллионов из-за этого потеряли для Фло свою ценность?» — продолжал вопрошать воображаемый оппонент с белыми крылышками.
«Конечно, нет! Но я даже не предполагал, что у нее столько денег. Стилейн сказал: «… в десятки раз…».
«Но это ее деньги! Зачем ты считаешь чужие деньги?!».
«Да еще неизвестно, как она их приобрела! Может и она их…» — здесь Алекс принудительно оборвал дальнейший ход этой мысли, поняв, что уже впрямую обвиняет Флоренцию, чтобы оправдать себя.
«Таак… Фло не трогаем! Никого не трогаем! Надо разобраться с собой, понять, что это для меня…».
«Размышляем:
З — Забрать.
О — Отдать.
1-З. Я полностью вне подозрений. Стилейн показал мне телеграмму от Фло.
1-О. Деньги не мои, а воровать, наверное, не хорошо!
2-З. Конечно, это с трудом можно назвать воровством… Тем более что Фло совсем не обеднеет от потери шести миллионов.
2-О. Для тебя эта цифра — вообще абстракция! Ты считаешь чужие деньги, и вообще не готов распоряжаться ими.
3-З. Да, ладно, к этому я привыкну, — все когда-то начинали, а, кроме того…», — Алекс подскочил на кровати, вспомнив фразу обремененную Стилейном.
«Кроме того, Стилейн сказал, что драгоценности ЗАСТРАХОВАНЫ!»
Эта мысль напалмом выжгла сомнения из головы, которые тлеющими головешками стали гаснуть одно за другим.
3-О. «Но для Фло, там были дорогие ее сердцу вещи…»
4-З. «Ну переживет, купит еще! Ведь деньги ей вернут».
5-З. «Что такого? Может это небеса так захотели, чтобы я разбогател».
При этой мысли в середине груди толкнул маленький поршенек, вызвав во рту, горький привкус противоречия.
«Ну ладно, может не небеса…Тогда что? Что мне делать?! Я запутался. С одной стороны почти все аргументы за то, чтобы забрать сокровища себе. С другой…»
Внутри уже укрепилась мысль о том, что другая сторона вряд ли станет весомой.
«Скорее всего, заберу!» — продолжал думать Алекс. «Тем более что все обстоятельства складываются в мою пользу. Ну что здесь такого, если Фло, не понесет даже копеечных потерь?!»
Снова толчок индикатора совести в груди. Невидимой ладонью Алекс с досадой подавил в себе этот неаргументированный позыв. И испугался.