Дмитрий Сергеевич Савельев
Елена Михайловна Кочергина
СОИСКУПИТЕЛЬ
рассказы
Содержание
СТУК
ЖИЗНЬ В СТЁКЛАХ
СТАТЬ ВОИНОМ
БЕРЕМЕННОСТЬ
НЕХРИСТИАНСКАЯ КОНЧИНА
АЛКАШ
СОИСКУПИТЕЛЬ
НА ТОМ СВЕТЕ
СОННОЕ ВИДЕНИЕ, БЫВШЕЕ МОЛОДОМУ МОНАХУ КОСМЕ
ИСПОВЕДЬ ГРЕШНИКА
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО МОНАСТЫРЯМ СВЯТОЙ МОНГОЛИИ
МИР РУШИТСЯ
ЛЮБОВНЫЙ РОМАН
ЦАРЬ
КАК Я СТАЛ ХРИСТИАНИНОМ
СКАЗКА ОБ ЭНОСЕ
СТУК
Струн провода, ток по рукам,
Телефон на все голоса говорит:
«Пока!» Пора...
И пальто на гвозде, шарф в рукаве
И перчатки в карманах шепчут:
«Подожди до утра!»
До утра...
Но странный стук зовет: «В дорогу!»
Может, сердца, а может, стук в дверь.
И, когда я обернусь на пороге,
Я скажу одно лишь слово: «Верь!»…
В. Цой, «Стук»
– Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь… – Маленькие курчавые овечки одна за другой прыгали через плетень. Делали они это изящно и ловко, как в цирке прыгают через обруч дрессированные пудели. Движения их были слажены, каждая чётко знала свою очередь и не лезла вперёд подруги. Они были похожи на игрушечные фарфоровые статуэтки из старинных часов, которые вереницей выплывали из крошечной дверцы, делали какой-нибудь трюк, а потом так же одна за другой въезжали обратно и исчезали в темноте дверного проёма. ДЗЫНЬК! Механизм внезапно разладился, овечки налетели одна на другую. ДИНЬ-ДОН! ДИНЬ-ДОН! ДИНЬ-ДОН! – часы стали отбивать полночь. А может, это вовсе не часы?
Иван Иванович Иванов лежал в постели, схватившись за стучащее, как колокол, сердце. Его охватил страх. Он панически боялся, что с ним может случиться сердечный приступ. Врачи, конечно, говорят, что его сердечная мышца в полном порядке, но они ведь всегда врут, это всем известно. Успокаивают, успокаивают, а пациент вдруг раз, и ни с того ни с сего – в ящик сыграет. «Жена тоже говорит: “Как у тебя может болеть то, чего нет и никогда не было!” Гадюка подколодная! Сама меня довела, а теперь не хочет нести ответственность, ухаживать за больным мужем! Позорно сбежала к мамочке, оставила на произвол судьбы, даже некому теперь скорую вызвать, если что вдруг, не дай бог, случится! А двадцать лет назад клялась в вечной любви! Тьфу! Все женщины – падшие существа, это точно! Я её на руках носил, в театр водил, книжки вслух читал – а в ответ что? Чёрная неблагодарность! Ну неужели трудно потерпеть немного, когда родной муж смотрит новости? Мне ведь жизненно важно знать, в каких сейчас Нигер с Чадом отношениях, а она со своей грязной посудой ко мне лезет! Тёмная женщина. Только о своём благе и думает, а на судьбу бедных негров ей наплевать! А потом, ну выпиваю иногда немного! Я ведь человек творческий, а как известно «поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои больные души». Мне иногда надо забыться, ни о чём не думать, а иначе я просто не выдержу напряжения, в петлю полезу, как Есенин. Не понимала она меня никогда, вот что! Деньгами вечно попрекала. Да разве стóит какой-то новый холодильник того, чтобы из-за него скандалы устраивать! Раньше никто вообще никаких холодильников не знал, и все прекрасно жили. Вот до чего научный прогресс людей довёл! Зачерствели сердца и загрубели души у нынешних сверхчеловеков!»
– БОМ! БОМ! БОМ! – «Расшалилось что-то сердце. Вот неугомонное! Стучит и стучит… А какая она была раньше красивая! Глазищи огромные, голубые. Я как в них посмотрел, так и утонул сразу! Щёчки румяные, личико чистенькое, невинное. А это её вечное выражение удивления и восторга одновременно! А смех – золотые искорки на воде! И куда всё это делось? Теперь только тоска одна в глазах да морщинки в уголках губ. Как же она могла потерять свой смех и это милое удивление? Сама виновата, что я её больше не люблю!»
– БУМС! БУМС! БУМС! – «А, чёрт, соседи достали! Сколько можно ремонт делать?! Середина ночи, а они всё стучат. Спать не дают. Вот милицию вызову, будут тогда знать! И зачем только я здесь поселился? Как хорошо в деревне было! Тишина, ясный свет в окошке, скворцы поют. Эх, чёрт меня дёрнул в город податься! Польстился на деньги, карьеру хотел сделать. А остался у разбитого корыта. Во всём судьба-злодейка виновата! Мне бы хоть капельку везения, так я бы всем показал, на что я способен. Уж я бы не сплоховал! Эх, жизнь моя жестянка, а ну её в болото… Как из института меня выгнали, так и пошло всё под откос. А ведь это Васька меня подбил планом из-под полы торговать. Мол, лёгкие деньги, никто не узнает! Вот дрянной человек, сам же меня и заложил с потрохами, когда галстучек на шее потуже затянули! А что мне, спрашивается, делать было? Стипендия маленькая, а жить красиво ведь всем хочется! Я тогда молодой был, вылитый Аполлон, талантливый, надежды подавал. Все мне блестящее будущее пророчили. А что в результате вышло? Оказался в этой дыре, никому не нужный, всеми забытый, без денег, без жены… Неудивительно, что пить начал, а кто, спрашивается, не начал бы на моём месте? Предлагали в мастера пойти, руки-то у меня всегда золотые были. Но ведь надо же человеку хоть какую-то гордость иметь! Чтобы я, с моими музыкальными способностями, да в рабочие пошёл! Лучше уж вообще ничего не делать, чем так себя унижать! Ты, говорят, Иван, тунеядец, всю жизнь на шее у родителей и жены сидишь! А что мне прикажете делать? Я изгой, непризнанный людьми гений! А у гениев, как известно, характер сложный, с ними жить нелегко. Их надо любить, жалеть и прощать все их слабости. Они не могут, как все остальные люди, думать о хлебе насущном. Их удел высок, и они одиноки! И вообще, всех гениальных людей всегда гнали, обвиняли их во всех смертных грехах, не давали им хода. Только после смерти уже понимали, кого потеряли, начинали дифирамбы петь, превозносить: «Какой был слон, какой был слон!..» Правду говорят: если ты плюнешь на общество, ему ничего не будет, а если оно плюнет на тебя, то ты захлебнёшься! Вот я и захлебнулся, потонул в пучине людского безразличия!»