Увлечение человеческими, а не Божиими чудесами привело к тому, что человек может уверовать во всё, что угодно. Он может уверовать в отсутствие Бога и стать атеистом, или уверовать в бумажные экономические чудеса коммунизма, или человек может уверовать в религиозного деятеля и причислить его к святым, уверовать в Ленина и поклоняться его мощам в мавзолее. (Христианская идея причисления смертных к лику святых и есть самая яркая иллюстрация того, что произошло с Христом и воспроизведение того, что с ним сделали люди.
Христианство — это идолопоклонство, где Христос выбран в качестве идола.)
Способность веры в человеке тем и велика, что не зависит от объекта веры, и придаёт смысл жизни вне зависимости от того, в кого человек верит, в Христа, Ленина или в провинциального гуру. Если это так, то тогда становится безразлично, во что верить — лишь бы верить. Так ли это? Так-то так, но есть практические и посему немаловажные следствия из каждой веры. Эти следствия этические и зависят они от прозелитизма и агрессивности каждой веры. Если насаждение веры происходит огнем и мечом, как это было с христианством, то тут трудно не подумать о мерах по ограничению её распространения.
Иудейство не нападало на другие религии с целью замены существующей религии на иудаизм, а просто сторонилось их и прибегало к насилию, только в качестве самообороны, когда чужие религии пытались внедриться в еврейском народе. Вера становится опасной тогда, когда она во имя своего существования и распространения жертвует жизнями людей. Каждый раз, когда чудеса творятся человеком, рано или поздно, происходят кровопролития, как результат этих чудес. Поклонение человекоподобному Богу влечет за собой поклонение человеческим слабостям и создаёт порочный круг постоянного пребывания в них.
Люди постепенно отказались от религий, откровенно требовавших человеческих жертв, и перешли к религиям, которые перестали прямо заявлять об этом, а лишь молча подразумевать правомерность человеческих жертв во имя религии. В настоящее время агрессивность христианства поутихла, и оно, вместе с иудаизмом, заняло оборонительные позиции по отношению к атакующим коммунизму и исламу.
Одним из доказательств, якобы божественного покровительства христианству, является факт длительности существования и обширности распространения христианства. Если существование чего-либо происходит с Божьего одобрения, то тогда и коммунизм, и ислам можно рассматривать, как те же «одобренные» религии, ибо они тоже завладели умами многих людей.
Бог установил определённые законы. Они его наместники на Земле. И этим осуществляется его вмешательство в земные дела. Те, кто познаёт законы и следуют им, удовлетворены своей жизнью.
Нравственные законы конечны, их можно познать на собственном опыте, и для этого вполне хватает человеческой жизни. В помощь грядущим людям, предыдущие поколения кратко изложили этические законы в форме заповедей.
Однако для каждого человека этические законы предстают в уникальной комбинации, которую нужно опознать и принять своей жизнью, чтобы быть довольным её и уйти из жизни «насыщенным» ею, как уходили патриархи. Не следует забывать, что в Египте евреи жили 430 лет без заповедей, данных им Моисеем только во время последовавшего исхода. Это не говоря о народах, живших тысячи лет до рождения Моисея. Ощущение законов существовало и тогда, только не в форме заповедей.
Заповеди являются вполне логичными законами, следование которым позволяет жить в мире не только друг с другом, но и с самим собой. С давних времен было замечено, что они являются неотъемлемой частью естественного порядка вещёй, то есть являются законами, установленными Богом, а именно, чудесами. Законы человеческой природы, будучи открыты раз, уже не меняются и исчерпывающе описывают границы человеческого поведения во все времена. Эти законы описывают нематериальную субстанцию, которая не подчиняется времени, и вследствие этого, они неизменны. В противоположность им, физические законы — это законы материального мира, которые усваиваются с помощью логики, тогда как духовные законы усваиваются только с помощью наслаждения и страдания.
Физические законы, в отличие от этических, бесконечны числом и познаются постоянно на протяжении жизни человеческого общества.
Невозможность доказательства бытия Божия и есть манифестация его существования, ибо всё земное возможно доказать логически. А всё, что вне этой жизни, недоказуемо её средствами.
Бог являет себя людям через чудеса природы, и многие люди обладают даром не только воспринимать их, но излагать в форме, доступной для осознания. Люди, излагающие незначительные для своего времени законы, называются талантливыми. Люди, способные излагать значительные для своего времени законы, называются гениальными. С течением времени значительность тех или иных законов переоценивается и соответственно меняется оценка людей.
Причем постигнутые законы-чудеса могут быть научными, подобные открытым Ньютоном и Эйнштейном, они могут быть законами искусства, и они могут быть этическими, сформулированными Моисеем в виде заповедей. Люди, которые постигают этические законы и оповещают о них в эмоционально заразительной форме, становятся пророками. Пророк не является Мессией, но самый большой соблазн для человека — посчитать пророка Мессией. Иисус был пророком, переосмыслившим этические законы.
В науке открытый закон достоверно описывает круг явлений, ранее не понятных, и практика подтверждает его справедливость. В искусстве открытый закон подтверждается реакцией людей, часто запоздалой, исторгающей обильные эмоции, от приобщения к нему. Законы этические подтверждаются жизнеспособностью общества, или народа, который следует им. Таким образом, шарлатаны так или иначе выявляются. Но нужно отметить интересную особенность: скорость выявления правоты является наибольшей в научных откровениях и наименьшей — в этических. Потому шарлатанов в науке несоизмеримо меньше, чем в духовной пастве.
Так как количество этических законов конечно, и они уже четко сформулированы пророками всех религий тысячелетия назад и сводятся так или иначе к заповедям Моисея, то в мире нет места новым пророкам. Те же, что появлялись не предлагали ничего нового, а лишь снимали запрет с убийства во имя той или иной цели. Предложение «нового» закона «убий во имя великой цели» сразу выдают в пророке самозванца, ибо нарушает данный нам закон «не убий». Если якобы новый этический закон заключается в необходимости убийства, мы должны сразу опознавать шарлатана в том, кто его исторгает.
Человек часто думает, что нравственные законы так же неисчерпаемы, как и законы физики, и старается изменить их или дополнить новыми, а на самом деле лишь преступает их. Нравственные законы — это конечная истина. Их нужно не пытаться изменять, а следовать им, поскольку попытка изменить их самоубийственна.
Результатом неизменности этических законов можно объяснить тот факт, что человек не подвергается эволюции и в нём есть определенные моральные и физиологические константы, которые делают человека, жившего пять тысяч лет назад, понятным и подобным человеку сегодняшнему. Только теперь человек получил доступ к совершению собственной эволюции с помощью генетики. И вскоре человеку удастся «укусить себя за хвост» — с помощью науки он ухитрится подключить эволюцию к человеческой особи. Круг замыкается. Но этика не исключается из этого круга, а является качественной основой грядущей эволюции, ибо в зависимости от этики, эволюция пойдет либо в направлении создания уродов-рабов, либо великих людей. Но скорее всего, увы, в обоих направлениях.