Хоть меня и вело из стороны в сторону, я всё же смог рывком подняться на ноги и даже устоять.
— Нет, я рад, что могу использовать силу своего занпакто впервые за долгое время. Просто обычно все, кто находятся рядом со мной во время активации шикая, мрут. Да и дерусь я не часто.
«Скорее активируй…»
— Если мне суждено сегодня умереть от яда твоего занпакто, то я тем более постараюсь тебя забрать с собой!
И я вложил все имеющиеся у себя силы в финальный рывок. Мы помчались друг другу на встречу с помощью поступи. Быстрее. Быстрее. Ещё быстрее! Больше духовной силы, больше силы! Впервые за битву я отпустил контроль над реацу и оно окружило меня жёлтым ореолом. Впервые за всю свою вторую жизнь я почувствовал, как Хакусуй или же Сон Душ и Сакецу работают во всю, обеспечивая меня духовной силой и усиливая её. Столкновение, звон клинков и мы уже гораздо медленнее продолжаем по инерции идти вперёд. Через шесть шагов я спотыкаюсь и опять падаю на колени, придерживаясь за свой живот левой рукой.
— Забавно… — из раны на животе брызнула кровь, — Мы души, но если вспороть нам брюхо, оттуда вывалятся кишки… Кха-кха.
— Я тоже считал это странным в детстве, Шаолинь.
После конца своей фразы, отец тоже остановился. У него из рта пошла кровь. Он медленно выпустил из рук свой уполовиненный занпакто и тот со звоном упал на землю, словно говоря прости за то, что сломался при последней нашей сшибке. Следом из раны на его левом боку начала хлестать кровь. Мой вакидзаси прошёл его тело насквозь, входя спереди, разрезая внутренние органы и выходя со спины. А он каким-то непонятным для меня образом смог пройти несколько метров, будто раны и нет.
— А ты… сильна, Шаолинь, — наконец он упал лицом вперёд на землю и его духовное давление перестало чувствоваться.
Моя реацу тоже затихала. Картинка перед глазами плыла, в ушах появился непонятный звон. Я вновь умру, да?
«Назови моё имя! Ты уже его знаешь! Назови и спасешься!»
— Знаю? Кхе-кхе…
«Знал с самого начала… Назови. Активируй. Пронзи себя. Спасись…» — голос занпакто почему-то тоже начал затихать.
— Знал? Это даже не смешно, если окажется правдой… Сузумебачи. Тебя зовут Сузумебачи.
«Да! Да! Наконец-то! Активируй! Быстрее!»
— Зажаль врагов до смерти, Сузумебачи! — от меня хлынула волна реацу.
Вакидзаси стал меняться. На правой руке появились наручи, от которых шла тонкая золотая цепочка к среднему пальцу, которой обзавёлся «жалом». Но после активации шикая мне легче не стало…
«Быстрее проткни себя мной! Я нейтрализую яд твоего отца своим!»
Не поднять два сломанных крыла.
Ты, видимо, устал
От того, как ослепительно синеют небеса.
— А успеешь ли?
Улыбка на лице
Не для других людей,
А только для себя — всего приятнее, поверь.
Давно уже душа застыла одиноко,
Свет её ослабевает понемногу.
На праздник жизни
Меня, кажется, по недоразуменью пригласили.
Я проткнул себя рядом с шеей, так как мне с каждой секундой становилось все труднее дышать. Горло будто сдавили, а лёгкие словно жарят пытаются зажарить и одновременно пронзить сотнями игл. Тут бы и дурак понял, что яд главы клана в первую очередь вызывает остановку дыхания. Почувствовал небольшой отток духовный силы. А ещё мне показалось, что место укола разрисовали фломастером. Но успеет ли занпакто? Почему-то кажется, что конец уже наступил… Я начал терять сознание. Всё погрузилось во тьму.
Бесполезными словами
Зачем-то пустоту внутри заполнить всё пытаюсь я.
Только вот, что мне это даст?
(отрывок из шестого опенинга)
Первое, что я почувствовал, была мягкая трава и запах хвойного леса. Распахнув глаза, увидел, что лежу под широкой кроной сосны, полностью прикрывающей мне вид на небо. Аккуратно сев, я оглянулся, чтобы понять, что действительно нахожусь в лесу. А лес какой-то нереалистичный… даже больше подойдёт слово сказочный. Трава на земле слишком мягкая, всюду растут разнообразные цветочки, над ними порхают множество бабочек и летают божьи коровоки. А самое главное деревья: они слишком высокие, их кроны слишком пышные, а хвоя словно светится мягким изумрудным светом. Хм, я снова умер, но на этот раз возродился в каком-то диснеевском мультфильме?