— Эй, а почему ты обращаешься ко мне в мужском роде? — спросил я, чуть успокоившись под болтовню Сузумебачи.
— Тебе же такое обращение приятнее… Да и сам ты о себе думаешь в мужском лице.
— Ясно… — вновь погрузиться в раздумья мне не дал хлопок ладошками Сузумебачи.
— Давай лучше поговорим о смысле нашей жизни, а не о проблеме твоего самоопределения! Ты отомстил наконец за свою бабушку и что теперь? К чему будешь дальше стремиться?
Рядом с нами ударила молния, а затем ещё одна, почти умудрившись попасть по крохотному тельцу Сузумебачи.
— Так значит, да? — почему-то грозно посмотрела она на меня, а затем засияла и увеличилась в размерах, становясь со мной равной по росту, — Если ты не хочешь по хорошему остановить вот это вот всё, значит я сама это сделаю, выбив и вырезав из тебя всё унылое дерьмо кулаками и мечом.
Её огромный коготь на руке превратился в вакидзаси и в то же время в моей руке очутился точно такой же клинок.
— Лучше займем твою голову мыслями о выживании, Шаолинь. Буквально заставлю тебя думать о другом, — после этих слов она исчезла, чтобы появиться через мгновение вновь с боку, остановив клинок в сантиметре от моего глаза, — Заодно и подучу бою на вакидзаси. От следующей атаки лучше уклониться или ты умрёшь.
Бууум!
Валясь по средине кратера, я пытался проанализировать прошедший многочасовой бой. Получалось так себе. Меня просто-напросто избили, давая возможность уклоняться от совсем уж смертельных атак. Зато голова точно прочистилась. А ещё я понял, что мой занпакто тоже может в Хакуда, да получше меня.
— Знаешь, Сузумебачи, я ведь на самом деле просто хочу покоя и тишины, время от времени рисовать пейзажи и портреты интересных людей, пить вкусный чай с мёдом и спать. Понимаю, тебе, возможно, кажется, что цель моей жизни не слишком амбициозная, но это правда единственное, что мне охота на самом деле. Хотя я бы ещё не отказался от домика в лесу… И знаешь, что самое поганое?
— Ты на данный момент не сможешь жить так, как тебе хочется, да? — пропищала Сузумебачи, уменьшившись и усевшись мне на грудь.
— Да, мне придётся вступить в это сраное Оммицукидо или по договорённости основателя нашего клана, Шихоин имеет полное право меня убить. Надеюсь, что попаду в подразделение связистов иначе служба будет пыткой. Я не готов быть тюремщиком, мастером допроса или ликвидатором. Мне противна работа этих людей. Я же до сих пор мучаюсь время от времени кошмарами из-за первого убийства, хоть прошли уже годы и всё должно было забыться. Я не готов убивать невиновных, которые просто кому-то из власть имущих не угодили. Мне до сих пор непонятно, как твой клинок все же смог зарезать отца, потому что я просто боюсь убивать… Я не готов сажать в тюрьму синигами, которым осточертело рисковать своей жизнью и они решили сбежать из Готея, потому что понимаю их. Понимаю, что люди, хоть они и обладают невероятными силами, могут испытывать страх перед жуткой тварью, жрущей души на завтрак, обед и ужин… Может мне после пробуждения тоже податься в бега? А ещё мне просто не нравится этот мир, эта реальность…
— Шихоин всё равно найдёт, да и не сможешь ты сразу после пробуждения сбежать, раны твои ещё не зажили полноценно. И куда ты вообще собрался бежать? Хочешь сменить тёплую и мягкую кровать на переулки Руконгая? Не сможешь, слишком ты нежный и избалованной относительно хорошей жизнью для этого. Сбежать в мир людей? А сможешь открыть туда проход? Да и если откроешь, тебе не наскучит жизнь призрака, который не может нормально взаимодействовать с миром? Эх, хозяин, просто крепись…
— Угу… Кстати, сколько я уже торчу во внутреннем мире?
— Оу, почти два дня. Тебе уже давно пора отсюда убираться, могут ещё подумать, что ты того и прикопать под ближайшим деревом, — затем она хлопнула своей ладошкой мне по груди и я начал проваливаться под землю, услышав напоследок, что мы ещё поговорим как следует.