— Мирта, послушай…
— А тебя я даже слушать не хочу! — кричу я. — Тебе мало было Тура победителей?! Мало было моих унижений?! Теперь ты доволен? Не подходи ко мне больше. Клянусь, я убью тебя, если ты сунешься ко мне. И не жди меня вечером, я не приду. Не хочу выслушивать очередное вранье от тебя.
С этими словами я быстрым шагом направляюсь к лестнице. Собравшиеся в зале люди в шоке пропускают меня. Я настолько зла, что поздно заметила, что Катон подбегает ко мне. Он хватает меня за руки, я с криком пытаюсь вырваться. Но момент упущен: у него преимущество.
— Мирта, послушай, я не знал, что она так поступит.
— Отпусти меня живо…
— Я не думал, что все так будет… Слушай, я хочу тебе кое-что передать, — я чувствую, что он мне сует что-то в карман. — Это запись наших Игр и адрес, где я живу. Посмотри, пожалуйста. Это важно… Я буду тебя ждать. Пожалуйста, оцени все здраво, — он отпускает меня.
Я не оборачиваюсь, бегу по лестнице на второй этаж. Пинком открываю дверь в свою комнату, запираюсь. Голова вот-вот взорвется от боли. Я падаю на постель и рычу в подушку от досады. Это конец. Наверняка это капитолийское пугало расскажет всем об этом. Да что там — многие и так видели наш скандал. Я резко снимаю с себя куртку и отбрасываю ее к стене. Из кармана вылетает флэшка и скомканный листок бумаги.
К флэшке прицеплена бирка, на которой написано «74-е Голодные игры. Полная версия». Первое, что мне хочется сделать — это вышвырнуть устройство в окно. Но не получится: на нем силовое поле. Специально так сделано, чтобы трибуты не пытались покончить с собой. Вставляю флешку в проигрыватель и запускаю запись.
Вот он, Рог изобилия, рядом с ним стол с четырьмя рюкзаками. Значит, это тот момент, когда все случилось. Да, вот я сражаюсь с Двенадцатой, вот подходит ко мне Одиннадцатый и бьет меня камнем по голове… Он общается с Китнисс, пока я медленно умираю. Катон зовет меня и наконец-то появляется на поляне. К тому моменту противники уже разбежались.
Вдруг изображение начинает мигать и пропадает. Наконец-то картинка восстанавливается. Катон стоит передо мной на коленях.
— Мирта… Мирта, не смей слышишь! Не смей оставлять меня! — его голос срывается, он хватает меня за плечи.
— Не умирай… Кто это сделал? Кто из них это сделал?
— Цеп… — хрипло отвечаю я. — Он забрал… рюкзак… он у него.
— Я видел, не говори ничего… Потерпи, — он вертит головой в поисках помощи, но ждать ее неоткуда. Он смотрит в небо. — Почему вы не помогаете?! — это адресовано менторам и спонсорам. Вряд ли они пытаются что-то сделать.
Я цепляюсь рукой за его куртку.
— Выиграй… Ты сможешь…
— Я… я отомщу… Я убью его сам, разорву… Отомщу… Не умирай, — он почти с мольбой смотрит на меня, как мантру произносит «не умирай, не умирай». Я из последних сил притягиваю его к себе и отчаянно целую в губы. Он не сопротивляется. Поцелуй длится всего несколько секунд: я отпускаю его, делаю последний вздох и замираю. Грохочет пушка — знак того, что очередной трибут пал.
Катон смотрит на меня. Он никуда не уходит, по его щекам текут слезы. Слышится звук планолета. Кажется, это его выводит из оцепенения. Он быстро смахивает с глаз слезы, достает из моих ножен кинжал. Быстро целует меня в лоб и бежит в сторону полей, где скрылся Цеп.
На этом запись заканчивается.
========== Глава 5 ==========
Это не шок. Этому нельзя дать определение. Увиденное никак не укладывается в моей голове. Я выключаю телевизор и тупо пялюсь в тёмный экран. Как я могла такое забыть? Ведь я тогда была в сознании. Да даже если бы это не показывали в прямом эфире, все равно такой момент точно остался бы в памяти. Ведь я впервые поцеловала Катона, да что там, вообще впервые поцеловалась.
От раздумий меня отрывает стук в дверь.
— Мирта! — кричит Лесли. — Мирта, я знаю, что ты там, быстро открывай!
Я тушу сигарету и открываю дверь. Лесли бесцеремонно меня заталкивает в комнату, захлопывает дверь.
— Что это было, черт тебя дери?! Ты хоть понимаешь, что ты натворила? — кричит она.
— О чем ты? — мой безучастный тон окончательно выводит ее из себя.
— О чем я? О чем я?! Я о твоем скандале с Грейс Гламур и о том, что это все слышали. В том числе Биртимор Лувик! Ты понимаешь, что теперь наше положение шаткое? Да что там шаткое, мы в полной заднице!
Я поднимаю на нее глаза.
— Лесли… ты меня сейчас возненавидишь еще сильней, но мне, честно говоря, пока не до этого. И не хмурься, а то морщины появятся.
Лесли испуганно ощупывает свое лицо.
— Ладно, я пойду позвоню кое-кому. Может, еще можно все исправить, — с этими словами она выходит из моей комнаты. Я запираю за ней дверь, задергиваю шторы. Усевшись поудобней в кресле, достаю колоду карт, начинаю тасовать.
Интересно, почему же этот момент все-таки вырезали? Это же было так пикантно, романтично. Эдакие несчастные влюбленные из Дистрикта-2. Капитолийцам бы точно понравилось. Что-то тут не чисто… Вопросы один за одним появляются в моей голове, но ни на один я не могу дать ответа. Выхода нет — придется вечером идти к Катону.
Я убираю карты и подбираю с пола скомканную бумажку. На ней написан какой-то адрес, который мне ни о чем не говорит. Надо будет узнать у Лесли, где это. Надеюсь, настроение у нее улучшилось. Я выхожу из комнаты. Лесли болтает с кем-то по телефону на повышенных тонах. Разговор у нее совершенно не клеится, и она бросает трубку.
— Кретин расфуфыренный… — она поворачивается ко мне. Судя по всему, настроение у нее ничуть не изменилось. — Все плохо, Мирта. Все очень плохо.
— Я знаю. Прости, но ты бы слышала, что…
— И слышать не хочу. Мирта, ну ты как маленькая. Зачем ты сорвалась? Нужно было не обращать внимания.
— Не обращать? Знаешь, что эта дрянь сделала? — и я ей пересказываю наш разговор. Лесли хмурится.
— Вот стерва, — она садится на диван, я устраиваюсь рядом. — Вот же. Так она еще и жена Катона, я даже не знала об этом.
— Ну жена, не жена, но были они вместе. Лувик отказался?
— Угу. Сейчас вот звонила еще одному, он тоже отказался. Мирта, ну так все хорошо начиналось, ты такой план подготовила и все насмарку, — Лесли чуть не плачет. Я чувствую себя виноватой.
— Лесли, ну не расстраивайся. Не в первый же раз. Вылезем.
— Не в первый, да, — она шмыгает носом. — Но мне уже надоело проигрывать.
— Ты не проиграешь. Я все решу. Слушай, а где это находится? — я показываю ей записку от Катона.
— Ой, это окраина, не очень богатый район.
— Да? Разве в Капитолии такие бывают?
— Ну конечно бывают, не все тут богатые.
— Как туда добраться? — спрашиваю я.
— Возьми такси. А что там?
— Там Катон. Он назначил мне там встречу.
— И ты собираешься с ним встретиться после такого? Он же предатель.
— Да… Ммм, Лесли. Ты помнишь мои Игры? Семьдесят четвертые?
— Помню конечно.
— Что там показывали, когда меня ударили по голове?
Лесли на минуту задумывается.
— Да ничего такого. Тебя ударили, Одиннадцатый и эта Китнисс поговорили и все.
— А, ну хорошо. Пойду пройдусь, — я встаю с дивана. — Не вешай нос, Лесли.
Спустившись на первый этаж, я чувствую на себе взгляды людей: слухи быстро распространяются. На улице немного пасмурно, жизнь в Капитолии бурлит. Кругом шум. У нас в городе тоже шумно, но не так. Особенно в районе горы Авентин. Там у нас ведется основная добыча полезных ископаемых. Говорят, там работает несколько тысяч человек разом.
Я иду, куда глаза глядят, иногда сворачиваю на какие-то улочки. Я понимаю, что окончательно заблудилась, но дорогу назад спрашивать не хочется. Вместо этого я двигаюсь с какому-то небольшому серому зданию, которое совершенно не похоже на капитолийское, скорее, больше на наше.
На нем нет никакой лепнины, никакого пафоса. Обычная стальная дверь, простые окна и небольшая вывеска, которая гласит «Бар у Киры». Я открываю дверь и захожу внутрь.
Помещение небольшое, слабо освещенное. Посетителей почти нет, лишь пара мужчин сидит за барной стойкой и смотрят новости. На стенах развешены фотографии с видами нашего дистрикта, а также разнообразные картины, изображающие Древний Рим. Хозяин явно фанат нашего дистрикта.