Мы стоим, глядя друг на друга, не разжимая пальцы. Наконец, я медленно освобождаю руку и направляюсь по коридору прочь от бывшего напарника.
— Удачи! — кричит мне Джерри, когда я сворачиваю за угол.
Лампы включаются с каждым моим шагом, освещая мне путь вперед и, в то же время, не давая вернуться назад. Все шло к этому и все ждали этого: дуэль Прекрасного ювелира и единственной выжившей не победительницы после Голодных игр; дуэль двух убийц, дуэль Дистрикта-1 и Дистрикта-2. Классика. Уверена, что вся страна сейчас сидит у экранов телевизоров, ожидая потрясающее шоу. И я готова им его дать.
На улице тихо. Темно хоть глаз выколи: освещены только Рог и вход в бункер. Лестера нигде не видно. Неужели он заснул или ушел? Но едва я делаю несколько шагов в сторону Рога, как слышу оттуда звук, похожий на удар стального клинка о железо. Вильямс выходит из-за контейнера и идет вдоль него, мерно постукивая моим кинжалом, который я потеряла в битве с Лилит о его стену. Я сжимаю зубы и исподлобья смотрю на него. Мужчина останавливается напротив меня. Впервые за все время знакомства с ним, я вижу его искреннюю улыбку.
— Ну что, дождался меня? — кричу ему я. Улыбка Лестера становится шире, он галантно кланяется мне. Я едва сдерживаюсь, чтобы не отправить в него один из двух оставшихся ножей, но сдерживаюсь: нужно накрутить как можно рейтингов, пусть все, кто смотрит Голодные игры, навсегда запомнят нашу дуэль. — Ты у меня кое-что забрал. Я пришла это вернуть.
Лестер согласно кивает и достает из кармана мой золотой браслет. Он трясет им в воздухе, дразня меня словно кошку. Подкинув его в воздухе и ловко поймав, Лестер прячет его обратно в карман, затем поворачивает ко мне голову боком, демонстрируя свой профиль. На большей части головы у него лысина, на которой нанесены странные порезы в виде цифр. Присмотревшись, я различаю число семьдесят четыре. Мужчина вновь поворачивается ко мне. Улыбка медленно сползает с его лица, одновременно с этим он прячет кинжал за пояс и расстегивает плащ. Резким движением рук он скидывает его с плеч, оголяя торс. Мой рот приоткрывается от удивления: все его тело, включая руки и шею, покрыты такими же порезами как на голове. Некоторые совсем старые, превратившиеся в шрамы, некоторые совсем свежие. По всему телу странные не повторяющиеся числа. Местами они наложены друг на друга, что сложно различить. Я пытаюсь сообразить, что все это значит и, внезапно, паззл складывается.
— Игры… Это все Игры, так?
Лестер, чье лицо снова приобрело оттенок равнодушия и скуки, кивает, а я продолжаю раскручивать свою догадку.
— И это победители. То, куда они наносили свои последние победные удары.
Лестер лениво хлопает в ладоши.
— И ты хочешь узнать место следующего шрама… — я выхватываю кинжал и достаю нож. — Так давай выясним.
Вильямс в точности повторяет мои действия. Вдруг земля под ногами начинает вибрировать. Я уже хочу отбежать обратно в бункер, опасаясь очередного сотрясения, но вместо этого из грязи начинает прорастать невысокая трава. Бункер и высокий склон пропадают, вместо них появляются редкий лес и озеро, обрамляя поляну, которая успела сформироваться. Ржавый контейнер тоже исчез, уступая место золотому Рогу. Тучи, затянувшие ночное небо, рассеялись, открыв вид на потрясающий красоты звезды и полную луну. Ее свет отражается от Рога. Я завороженно наблюдаю за этими метаморфозами, как и Лестер, который этого явно не ожидал. Когда арена закончила преображение, Вильямс одобрительно кивает и салютует куда-то в небо. Я усмехаюсь: Эмерсон догадался оформить арену под стиль 74-х Игр, в которых мы сейчас оказались. Больше тянуть некуда: все готово.
Я медленно приближаюсь к Лестеру, едва заметно меняя траекторию движения. Вильямс повторяет все в точности за мной. Я подкидываю кинжал, меняя хват — он делает то же самое. Между нами остается всего пара шагов. Резкий выпад вперед. Клинки кинжалов проскальзывают, остриями ударяются об предохранители. Мужчина отскакивает от меня одновременно со мной. Рука немного подрагивает после такого мощного прямого удара. Я не даю ему оправиться и снова бросаюсь вперед. Пусть он наизусть знает все мои приемы, но он выше, а значит медлительней.
К моему разочарованию, Лестер умудряется отбивать мои атаки. Наши клинки со свистом прорезают воздух. В какой-то момент я оказываюсь к нему вплотную. Лестер пытается ударить меня кулаком, но я перехватываю его руку и бью его снизу-вверх локтем, попав в лицо. Мужчина отшатывается от меня: я вижу, как из его носа течет кровь. Он проводит рукой по лицу и немного удивленно смотрит на перепачканные пальцы. Его невозмутимость бесследно испаряется. Я вижу как его лицо искажает ярость. Он рычит и кидается на меня. Я едва успеваю уклоняться от града ударов.
Становится неимоверно жарко и душно. Свет луны отражается от покрытого потом тела Лестера. Кинжал проходит совсем рядом со мной, я отпрыгиваю в сторону и тут же получаю удар ножом в бедро. Мне повезло: удар был молниеносным, а, значит, неглубоким. Я вскрикиваю и отскакиваю назад, держась за рану. Невысоко подпрыгиваю на носках: боль в колене есть, но двигаться пока не мешает. Мы вновь сходимся в ближнем бою. Я пытаюсь сосредоточиться на каждом ударе, но жажда мести и крови накрывают меня с головой. На мгновение мне кажется, что я начинаю иметь некоторое преимущество. Лестер под моим натиском отходит к Рогу. Если я прижму его стене, то все будет кончено. Едва Вильямс, отступая, касается ногой Рога, я наскакиваю на него намереваясь заколоть с обеих рук. Поздно сообразив, что в такой позиции я открыта, я не успеваю остановить атаку. Вильямс перехватывает меня и швыряет об стену. Инстинктивно, я закрываю голову руками и больно ударяюсь спиной об Рог. Я сползаю на землю, но тут же резко встаю и отпрыгиваю в сторону: с лязгом брошенный в меня нож отскакивает от Рога. Я отбегаю подальше, дав себе время на передышку и, одновременно с этим, позволив Вильямсу поднять нож.
Мы тяжело дышим, глядя друг на друга. Никто из нас не ранен по-настоящему. Я встряхиваю руки и вновь бегу на противника, который делает то же самое. В прыжке мы налетаем друг на друга, словно разъяренные коты. Вцепившись, падаем на землю. Лестер крепко держит меня за куртку, прижимая к себе, стараясь подмять под себя. В такой позиции я не могу достать его оружием. Я упираюсь предплечьем ему в шею. Он кряхтит, но продолжает меня держать, я же, воспользовавшись этой заминкой, освобождаюсь от куртки. Хват тут же ослабевает, и я проворно вскакиваю на ноги. Вильямс отбрасывает куртку в сторону и вновь оказывается рядом со мной. Я пропуская его вперед, и полосую кинжалом вдоль спины. Он рычит от боли и отбегает в сторону. Я жадно ловлю ртом воздух, вытираю пот со лба. Мужчина расправляет плечи, разминает шею. Он смеется и манит меня пальцем. Я отрицательно качаю головой и подманиваю его к себе кинжалом. Мне нужна пауза, чтобы придумать, как с ним эффективно бороться. Он защищается и атакует как я. Как мне бороться с собой?
Я кидаю взгляд на Рог. Он окружен какими-то ящиками. Этого должно хватить, чтобы добраться до верха. Я со всех ног бегу к нему, запрыгиваю на ящики и на руках подтягиваюсь на крышу. Вовремя: лезвие кинжала успевает задеть только носок ботинка. Нужно рисковать.
Едва я оказываюсь на крыше, тут же, почти не глядя, отправляю нож вниз. Судя по глухому удару о землю ни к чему это не привело. Я рычу от досады и отбегаю подальше от края, едва не сорвавшись вниз: в ботинках перемещаться очень скользко. Лестер забирается наверх, тем временем я скидываю ботинки с носками вниз. Металл приятно остужает мои ступни. Места наверху совсем мало.
Мы перестаем бросаться друг на друга, планируем каждый удар. У Лестера по-прежнему в руках и кинжал, и нож. Нужно лишить его этого преимущества. Мы пугаем друг друга резкими выпадами, быстрыми переходами, но никто не рискует атаковать по-настоящему. Вильямс сосредоточен, я вижу, как напряжены его руки, сжимающие клинки. Я не выдерживаю первой. Сделав вид, что моя атака будет направлено на его грудь, я пригибаюсь, почти встав на колени, и полосую его по ноге. Лестер вскрикивает, но вместо того, чтобы отступить, врезается в меня. Я вновь прикрываю голову, падаю на спину. Не успеваю опомниться, как Лестер хватает меня за грудки и швыряет на землю.