Выбрать главу

— Как, в самой Германии? — изумился Лев.

— Ездили с Супруном на выставку авиационной техники, — пояснил Гусев. — Там нам показали Me-109 новейшей модификации. Супрун даже летал на нем. В. Мессершмитт был в восторге от его высшего пилотажа. Пока Супрун летал, пригляделся я к окружению и увидел, кого бы ты думал? Ни за что не догадаешься. Курта Ренера. Того самого долговязого наглого фашиста, которого ты сбил в Испании.

— Не может быть?

— В наше время все может быть, дорогой Лева!

21 июня Лев с женой были в оперном театре. Далеко за полночь пришли домой. Дети давно спали, улыбаясь чему-то во сне, еле слышно тикал на столе накрытый фуражкой будильник — в воскресенье обходились без него.

Коротки июньские ночи. Только стали засыпать, как оба вздрогнули от резкого, надрывного завывания сирены, вслед за которым раздался громкий стук в дверь.

Лев встал с постели, открыл дверь. Перед ним стоял запыхавшийся посыльный:

— Товарищ майор, боевая тревога!

— Почему боевая? — не то прибежавшего, не то самого себя спросил Шестаков. — Просто тревога. Не в первый ведь раз…

— Не могу знать, товарищ майор, приказано поднять всех по боевой тревоге, — ответил посыльный и стал барабанить в соседнюю дверь.

Лев окинул сонным взглядом уютную, теплую комнату, мирно спящих ребятишек.

— Лева, надо собираться, — сказала Липа, подавая ему обмундирование. — Чемодан «тревожный» возьмешь?

— Да нет пока, если будем куда-то выезжать, заскочу…

Война! Услышав о страшной вести, новый комполка Марьинский, Верховец, Шестаков, да и все в полку не сразу осознали всю неотвратимость случившегося. Думалось, что все еще как-то образуется, утихомирится. Однако не сидеть же сложа руки, надо что-то предпринимать. Боевой испанский опыт подсказал Шестакову: первым делом — рассредоточить и замаскировать самолеты.

Работа закипела. Через час-полтора аэродрома вроде бы и не существовало: самолеты слились с окружающей местностью. Часть машин надежно укрыли в посадках, остальные перегнали на другие площадки, где так же тщательно замаскировали.

Лев произвел облет всех «точек», вернулся, доложил, что с воздуха ничего обнаружить нельзя.

Марьинский выслушал его внимательно, похвалил. Шестаков обратил внимание на происшедшие в нем за короткое время разительные перемены: он выглядел уставшим, старше своих лет.

«Уж не заболел ли командир? — подумал Лев про себя. — Это совсем некстати».

В полку состоялся митинг. Открыл его Верховец. Он предоставил слово Марьинскому. Когда его выступление подходило к концу, в небе послышался гул. Шестаков взглянул вверх и обомлел: четким строем, без всякого прикрытия, на город шли «хейнкели».

— Товарищ командир, немцы! — крикнул он. — Разрешите взлет…

— Всем немедленно в укрытия! — прозвучало в ответ.

Через несколько минут на город посыпались первые бомбы. Их разрывы все ближе и ближе к аэродрому. Вот уже на самом его краю взметнулись первые султаны поднятой вверх земли.

— Напрасно вы не разрешили мне вылет, — сказал Шестаков командиру полка.

— Что ты один сделаешь, Лев? — ответил Марьинский. — Только аэродром демаскируешь.

— Да они же без прикрытия. На них парочку истребителей…

— Парочку против такой армады? — перебил Марьинский.

— Конечно, больше — лучше, но для начала и хорошей парочки хватило бы…

— Ну, ну, — неопределенно протянул командир.

«Хейнкели» ушли, все вокруг утихло. На зеленом травяном покрове аэродрома черными глазницами войны зияли воронки от фугасок.

Мотористы, механики быстро их засыпали и утрамбовали.

Марьинский вызвал к себе Шестакова:

— Во главе звена пойдешь на разведку. Нам пока ничего не известно о противнике.

Конечно же, с таким первым боевым заданием лучше всех мог справиться только Лев!

Прежде чем стартовать, он проинструктировал своих ведомых младших лейтенантов Карпенко и Федотова:

— Детально проверьте кабинное оборудование, убедитесь в полной заправке горючим, в наличии боекомплекта… — Немного подумав, добавил: — На всякий случай снимите оружие с предохранителей.

Сначала звеном прошли вдоль берега моря, потом над Днестровским лиманом к Кишиневу, выскочили к советско-румынской границе. Там они ужаснулись увиденному: сломив сопротивление малочисленных пограничных отрядов, армада вражеских войск лавиной наступала широким фронтом по пылающей молдавской земле.