Сам Лев решил еще поднабрать высоты, чтобы обрушиться на врага сверху, со стороны солнца.
Верховец — за ним. Уже оттуда, с высоты, увидел армаду вражеских бомбардировщиков.
Бойцовский азарт охватил истребителей. Сейчас будет схватка. Двое против двадцати!
Численное превосходство противника надо уметь компенсировать внезапностью, хитростью, неожиданным маневром.
Шестаков и Верховец множество раз в деталях обсуждали все возможные варианты действий пары в разных ситуациях. Главное сейчас — не дать себя застать врасплох, застраховаться от неожиданных атак фашистских истребителей.
Командиру и комиссару не нужно было сговариваться, они понимали друг друга с полуслова на земле и в воздухе.
Шестаков, пропустив под собой бомбардировщиков, метеором бросился им вслед — сверху вниз. От его метких очередей запылали один, затем второй замыкающие самолеты. Строй сразу распался, фашистских летчиков охватила паника. Лев снова ушел ввысь, тщательно осматривая воздушное пространство вокруг, а «хейнкелей» уже атаковал Верховец. Так вдвоем, вращаясь вертикальной каруселью, они держали фашистов под непрерывным огнем и в то же время видели все вокруг, что позволило им поджечь четырех бомбардировщиков, остальных разогнать, повернуть вспять. А когда тем на выручку пришла четверка «мессеров», — вовремя уйти самим: снаряды кончились, ничего другого не оставалось. «Мессершмитты» яростно атаковывали смельчаков, мстя за поражение своей бомбардировочной эскадры. Не раз заходили в хвост краснозвездным «ястребкам», но те всякий раз из-под кинжальных трасс увертывались с какой-то дьявольской проворностью.
Когда приземлились, Шестаков, взглянув на машину комиссара, воскликнул:
— Как же ты летал — с нее ведь вся обшивка содрана!
Николай Андреевич оглянулся на свой истребитель и обомлел: вместо фюзеляжа был один голый скелет, с арматуры свисала обшивка.
— Береженого бог бережет, — невесело пошутил комиссар.
Полк продолжал героически сражаться, неся потери. Погибли, столкнувшись при атаке «юнкерсов» с планерами на буксире, капитан Стребков и лейтенант Щепоткин. Не стало Бакунина, Мирончука, Эсаулова. Их жизнь оборвалась в небе над Сухим Лиманом.
Трудно, очень трудно приходилось полку на его небольшом «пятачке». Все жили надеждой, что вот-вот произойдут какие-то изменения в лучшую сторону. Особенно надежды возросли после встречи с генералом Катровым. Он передал полку благодарность от командующего войсками Одесского оборонительного района контр-адмирала Гавриила Васильевича Жукова, от всего Военного совета, а затем сказал, что борьба за Одессу будет продолжаться, нужно удвоить, утроить удары по врагу, чего бы это ни стоило… «Истребители будут ходить конвейером, — решил Шестаков. — Летчиков сменять через каждые два-три вылета».
Новый этап борьбы полк разворачивал почти на последнем дыхании, собирал в единый кулак все свои силы.
Льву поневоле все это очень напоминало испанский финал. Только теперь он никак не хотел верить, что рано или поздно и тут ему придется отступить под фашистским натиском. «Не может, не должно этого быть!» — повторял он про себя.
А сердце подсказывало другое… Ведь враг уже взял Минск, Киев, начал блокировать Ленинград, пали Орел, Калинин, фашист рвется к столице нашей Родины — Москве. Ухудшилось положение наших войск в Крыму…
Как ни поверни — все складывается не в пользу защитников Одессы. Они, как и прежде, готовы продолжить сражение. Им бы только хоть немного подкрепления, и они стояли бы столько, сколько потребует Родина. Но события разворачивались по-иному.
Уже 30 сентября из Ставки Верховного Главнокомандования поступила директива:
«…храбро и честно выполнившим свою задачу бойцам и командирам Одесского оборонительного района в кратчайший срок эвакуировать войска Одесского района на Крымский полуостров».
Некоторое время после этого все держалось втайне. Во всяком случае в полку никто не знал о существовании такой директивы. И лишь 13 октября Лев Львович объявил полку срочный сбор. Он стоял перед строем неузнаваемый: ссутулившийся, побледневший. Только одни глаза горели гневом и решимостью.
Что случилось? Какая новая беда нагрянула на полк?
И вот в тревожной тишине звучат слова командира, которые больно слушать:
— Товарищи, наша боевая работа в Одессе закончена. Приказано срочно эвакуироваться в Крым. Для перелета командиром первой группы назначаю Алексея Череватенко. Вылет сегодня. Завтра отлет второй группы — капитана Демченко. Часть летчиков, не имеющих самолетов, инженеры, техники, механики, отправятся на транспортном самолете, остальные теплоходом. Начальник штаба Никитин улетит на учебно-тренировочном самолете с капитаном Елохиным…