За этими скупыми, бесстрастными строками из боевого формуляра полка — семь напряженнейших месяцев фронтовых свершений.
Все мы, жившие одним стремлением разгромить фашистов под Сталинградом, втайне надеялись, что потом станет легче, враг со сломанным хребтом уже не тот, с ним проще будет управляться.
Но на войне не бывает ни легче, ни проще. Идет она — и требует от людей отдачи всех своих сил.
Победа Советской Армии под Сталинградом открыла возможность к расширению наступательных операций на Северном Кавказе, Верхнем Дону, курском и харьковском направлениях, в Донбассе, под Ленинградом.
14 февраля 1943 года освобожден Ростов-на-Дону. Сюда же приказано перебазироваться 9-му гвардейскому авиационному полку.
С радостным волнением приземлял Лев Львович полк на аэродром, с которого началась его командирская деятельность, где он обогащал опытом боев в Испании летчиков своей эскадрильи.
Думал ли он, что ему еще придется побывать в этих дорогих сердцу местах? Вряд ли мог такое загадывать!
Полк снова оказался на одном из огнеопасных участков войны. Дело в том, что вступила в строй железнодорожная магистраль, по которой из Баку через Грозный, Ростов и Сталинград один за другим следовали эшелоны к фронту. Все бомбардировщики, сосредоточенные на аэродромах южной Украины, враг бросил сюда. И когда они волна за волной подходили к этим местам, наше командование сигналами «Все на Ростов!», «Все на Батайск!» поднимало армады советских истребителей, и тогда волна сходилась с волной, в воздухе было черно от самолетов, а земля окрест обильно усыпалась обломками вражеских машин.
Шестаковские «яки» с гвардейскими знаками на борту уже дважды выработали свой ресурс, многие из них, казалось, вот-вот рассыплются от толчка о землю при посадке, не говоря уже о сверхперегрузках при схватках с врагом.
Все повторялось, как с «лаггами». Лев Львович твердо решил: закончится их ростовско-батайская эпопея — поедет лично к командарму Хрюкину просить новые машины. Сейчас, когда враг пытается вернуть себе былое господство в воздухе, все чаще и чаще прибегает к тактике массированных налетов, больше всего требуется наращивание скорости и огня.
Но пока что об этом можно было только мечтать и пускаться на всевозможные ухищрения, чтобы снова бить фашистов не числом, а умением.
Тут Лев Львович впервые использовал прием, если можно его так назвать, — «клевка». В чем его суть? Группа «яков» молниеносно атакует эскадру бомбардировщиков и тут же уходит в сторону. Прикрывавшие ее «мессеры» бросаются в погоню за нашими истребителями, а в это время вторая группа «яков» стремительным ударом без помех расправляется с «юнкерсами» или «хейнкелями».
И командиру 6-й гвардейской Донской дивизии Б. Т. Сидневу, и командующему 8-й воздушной армией Т. Т. Хрюкину пришлась по душе новая тактика Шестакова. Они тут же позаботились о том, чтобы опыт этот переняли во всех других полках. Все-таки, что ни говори, а Шестакову удается малой кровью добиваться значительных успехов, надежно прикрывать важные стратегические узлы — Ростов и Батайск.
Шло время. Немцы убедились в тщетности своих попыток нанести нам ощутимый урон, бомбя ростовский железнодорожный вокзал. Тогда они со всей силой обрушились на Батайск.
В тот день я только вернулся с боевого задания, Моисеев начал заправку истребителя. Гляжу, а небо на западе все черное: идут «юнкерсы» и «хейнкели». Не меньше ста самолетов. Я уже взлететь не успею, бегу на КП предупредить Шестакова. Тот, оказавшись в таком же, как и я, положении, решил руководить боем с земли.
— Всем в воздух! — отдал команду.
Дежурной была эскадрилья Амет-хана.
Услышав команду, аметхановцы Борисов, Коровкин, Твеленев, Пухов, Мальцев вмиг вскочили в кабины, порулили на старт. Вслед за ними устремилась эскадрилья Головачева. Ушли Дранищев, Карасев, молодые летчики Леонов, Шапиро и другие. Мне впервые представилась возможность понаблюдать За воздушной схваткой и руководством ею Шестаковым со стороны.
Лев Львович был немногословен, но точен и требователен. Каждому летчику он указал цель, все строго выполняли его команды. И только один Женя Дранищев почему-то в наборе высоты стал разворачиваться влево, а не вправо.
— Дранищев, куда пошел? — спросил стальным голосом Шестаков.
Я видел, как Женя, какое-то мгновение поколебавшись, стал разворачиваться обратно, к своим. И может быть, именно это спасло его от верной гибели. «Мессеры» сразу бы взяли в клещи оторвавшийся от основной группы советский истребитель, и они бы наверняка расстреляли его: ведь он в наборе высоты, скорость еще не разогнал, высоты нет.