В свой последний приезд в Одессу в начале 1974 года я был там с Васей Погорелым. С тем самым шофером Васей, который почти два года возил на фронте Шестакова. На его «эмочке» с надписью на дверке «Одесса» мы въехали в поверженный Берлин.
Весьма своеобразная «встреча» с шестаковским прошлым произошла у меня и благодаря капитану дальнего плавания Анатолию Савельевичу Янцелевичу. После войны мы нашли друг друга, я был его гостем на теплоходе «Кооперация», Да-да, том самом теплоходе, на котором Лев Шестаков совершил свое «турне» в Испанию и обратно.
В заключение — несколько слов о том, как берегут память о Льве Львовиче Шестакове там, где он сложил за Родину свою голову.
В селе Давидковцы открыта новая большая и светлая школа его имени.
Вместе с матерью и сыном Шестакова, а также Василием Бондаренко мне довелось принять участие в ее открытии. Все было торжественно и волнующе. Море цветов, духовой оркестр, выступления.
Перерезали ленточку, зашли внутрь школы — перед нами большой портрет моего командира и на всю стену — фотовыставка под названием «Я — Сокол-один».
Потом нас возили в колхоз имени Шестакова. Здесь память его чтят ударной работой, высокими урожаями. Нас особенно взволновала брошенная кем-то из колхозников фраза: «У нас порядок шестаковский!».
Это звучало символично. Наш командир продолжает жить в делах, трудах своего народа.
Наедине с отцом…
Останки Льва Львовича похоронены в братской могиле у Вечного огня в центре города Хмельницка. А на том месте, где упал его самолет — в чистом широком поле у села Давидковцы — возведен обелиск. Здесь пионеры принимают свою торжественную присягу.
Когда находишься у обелиска, вокруг которого открываются неоглядные украинские просторы и стоит ничем не нарушаемая звонкая тишина, с трудом представляешь себе тот последний бой — настолько веет здесь покоем и миром, за который отдали свои молодые жизни тысячи сынов Родины. Одним из них был и Лев Шестаков, наш бесстрашный сокол.