В ее рыжих кудрях путалось заходящее солнце, Света ответила резко, а Соколов, как дурак, еще спросил, она ли это. Вот точно кретин. Но он реально растерялся, как студент на первом экзамене, и не знал, как повести себя дальше.
Она, конечно, ушла, но сказала, куда ехать, Павел и поехал в указанном направлении и чуть не сел тяжелым внедорожником в болото. Ай да молодец Светочка, поделом ему, паршивцу, за то, что провел два дня в безудержном сексе, а потом ушел и не вернулся.
Какая женщина простит мужику отсутствие в течение двух месяцев? Да никакая или та, которая совсем не имеет гордости. А в Светочке она была, он видел и чувствовал.
Некрасиво вышло, очень некрасиво. И оправдания никакие не помогут, сам виноват. Тогда в город его сорвала другая ошеломительная новость.
Но что бы ни происходило, все эти два месяца он вспоминал ее, все его мокрые, эротические порносновидения были с ней. У Соколова даже женщины не было, вот кому рассказать – не поверят, но не было. Ушел в работу, напросился восстанавливать сгоревший комбинат, а там дел было по горло.
И вот снова деревня Косогоры с ее свежим воздухом, воспоминаниями о близости с той девушкой, о которой не должен был, но думал все это время.
– Страшные такие.
– Страшные, но вкусные. Нам теперь нужно диетическое мясо для наследника, мне через полгода, обещали, эти чудища будут весить каждый по тринадцать килограмм. Я специально парней взял, чтоб потяжелее да пожирнее были и на девок не отвлекались.
Терехов увлеченно рассказывал о птицеводстве, Павел не наблюдал за ним такой тяги раньше. Да, начальник, было дело, ушел в отшельничество, купил дом в деревне, варил самогон, ставил настойки да в лес ходил, но чтобы вот так – это что-то новое.
– Так, запомни, сокол мой ясный: кормить ребят, поить, говно убирать – с этим ты справишься. Там дома бумажка есть, инструкция, Сима покажет, изучишь, но ничего не перепутай. Если заморозки, то в индюшатник загонишь.
– А где он?
– Построишь, я не успел, пиломатериал лежит за баней. Я все думал, куда его применить. Это как я удачно встретил Макарова, помнишь, того, что полгода назад закуп у нас делал древесины? У него, оказывается, ферма индюшачья, один звонок – и вот каких красавцев мне привезли.
Соколов с недоверием смотрел на «красавцев», это определение они не оправдывали: тощие, длинные, какие-то неказистые, с висящими розовыми бородками. Страх, одним словом. А еще они издавали странные звуки, от которых мороз шел по коже.
Пес Гром все это время крутился рядом, так и хотел залезть в загон, периодически лаял, а Терехов его отгонял.
– Смотри, чтобы этот паразит не сожрал их.
– Семен Николаевич, я не совсем понял, я что, остаюсь здесь жить?
– Догадливый ты парень, Паша! – Терехов шлепнул помощника по плечу, заржал, почесал бороду.
– В качестве кого?
– Ты теперь замещаешь меня и здесь. А на кого еще оставить «ребят» и хозяйство?
– Нет, нет, минуточку, я не согласен.
– Согласие не нужно, завтра мы с Симой на море улетаем, сам понимаешь, нужно успеть до рождения сына насладиться прелестями отпуска вдвоем.
– Как же бизнес?
– Я дал задание Воронкову, он справится.
– Он главбух, как он может справиться?
– Справится, он за каждую копейку трясется, да и помогут ему, если что, а у тебя, Соколов, отпуск по системе «все включено». Свежий воздух, молоко парное с творожком Клава приносить будет через день, я договорился. Живность, собака, баба Зоя через дом, как что дуй к ней.
Нет, Терехов точно над ним издевается, Павел не мог остаться в деревне жить, пусть даже в хорошем доме. А индюки? Его начальник от любви к Серафиме совсем свихнулся? Да и потом – у него в городе дела, а здесь еще Светочка так близко, такая желанная мечта его порносновидений.
Еще какая-то Клава с молоком. Да он даже вещи с собой не взял, лишь дорожную сумку, бросил в нее смену белья и спортивный костюм.
– Самогона и настойки много не пей, это вредно, только для аппетита, ну и если с дамой, даму угостить можно.
Семен подмигнул, начал тащить Павла в дом, рассказывая, что жена сварила шикарный борщ, да у него есть еще сало, и как они сейчас все вкусно пожинают.
– Ну, что он? Согласился?
– Я бы ему не согласился, поехал бы в Воркуту.
– Сем, ты слишком с ним суров.
– А как иначе, Булка?
– Как-то, может, помягче?
– Павлик у нас сирота, знала?
– Нет, не знала.
– Да я не напираю, хочу наставить на правильный путь, чтобы счастлив был, чтобы семья была, дети, женщина хорошая, чтобы ему повезло, пока не разочаровался, как мне.