* * *
Адель изо всех сил пыталась сосредоточиться на книге, но мысли все время сбивались на спящую за стеной наемницу. Девушка раздраженно нахмурилась и захлопнула книгу. Ну что с ней такое происходит? С Кьярой все будет хорошо. Рана быстро заживает, да она сама сильна как бешеное животное. Сразу же вспомнились крепкие руки со стальными мышцами под нежной кожей, живот с едва намеченными буграми мышц, покрытый нежным золотистым пушком… Адель зажмурилась и затрясла головой, когда кровь прилила к лицу.
Это неправильно! Кьяра — женщина, низкородная, грубая, неотесанная наемница. К тому же несносная, невоспитанная, раздражающая и … красивая. Такая красивая.
Адель поняла, что смотрит на стену, соединяющую ее комнату с комнатой наемницы, и сердито отвернулась. Что она со мной сделала? Что вообще такое происходит? Она не может мне нравиться. Мне нравятся мужчины. Высокие, сильные, смелые. Но вместо образа рыцаря на белом коне, который так часто раньше являлся ей в грезах, теперь перед глазами стояла яростная черноволосая женщина с янтарными глазами, сидящая на спине черного, драчливого жеребца. И еще быстрее этот образ сменился на другой. Кьяра намыливается в горячем источнике. Мышцы перекатываются под кожей спины, высокая грудь покрыта каплями воды, медленно сползающими вниз, к мягким, крутым бедрам. Адель зарычала в подушку и задула свечу.
Боги прокляли ее. И, да будут милостивы они к ее душе, она была благодарна за это.
Глава 6
Мёд
В этот раз Кьяра не стала петлять по бурелому, а поехала напрямик. Ночью она много думала и пришла к мысли, что если девчонка просто сбежит, то все ее проблемы закончатся. Да, нужно будет вернуть деньги и принести официальные извинения, да, ее репутация будет подпорчена, но зато одной головной болью станет меньше.
Проклятая дворянка настояла — настояла! — на том, чтобы Кьяра ехала верхом. Нога быстро и хорошо заживала, идти ей было немного больно, но вполне терпимо. И ее страшно раздражало, что Адель, привыкшая к коврам, в которых тонет нога, и бархатным туфлям, преспокойно топает в разношенных ботинках, а она, наемница, прошагавшая половину юга пешком, едет верхом. Мир был полон несправедливости. Это также относилось и к невыносимой жаре, и к мухам, которые вились над Орехом, а кусали Кьяру.
Они спустились с горы сквозь бурелом, обогнули приметную скалу и поехали строго на запад. Девчонка без умолку болтала, расспрашивая о тех или иных растениях, делясь своими великими познаниями в лекарском деле. Кьяра хмурилась. Она сама могла приготовить пару простейших припарок и ядов, но не более того. Почему же эта глупая девчонка, ни разу носа не высовывавшая из дома дальше городской ратуши, гораздо лучше разбирается в травах? Возможно, если бы у тебя были ее возможности и деньги, ты бы тоже сейчас могла говорить и писать на трех языках, а в свободное время играла бы на арфе. Тьфу, Боги! Настроение окончательно испортилось.
После полудня сосновый лес кончился, и они выехали на равнину. Впереди протекала небольшая речушка, и в ее излучине стоял маленький городок. Травный Холм, кто бы ни придумал такой название, был процветающим селением. Он стоял на торговом пути, ведущим из Мереса на север, в бескрайние луга, к дальним горам, богатым рудой и драгоценными камнями. Здесь был первый перевалочный пункт от порта на север, поэтому городок состоял в основном из гостиниц и торговых лавок, поставлявших путешественникам то, что они забыли купить на побережье. В городе постоянно околачивались наемники, купцы, бандиты и все возможное отребье, которое можно было насобирать на побережье. Кьяра прекрасно понимала, что везти сюда девчонку, находящуюся в розыске на юге, было делом глупым и рискованным. Но зато кто-нибудь вполне мог ее спереть, и тогда она лишится целой горы проблем.
Вскоре по пыльной укатанной в камень дороге они въехали следом за купеческим караваном на центральную улицу города. Дома здесь были невысокие, с плоскими крышами, на многих были разбиты висячие сады. На каждом углу встречались колодцы и небольшие фонтаны, жаркое и сухое лето было долгим и мучительным, городу требовалось много воды. На улице суетились горожане. Разносчики вовсю рекламировали свои товары, вопя во всю глотку, в пыли под ногами носились с хохотом дети, яростно торговались у лавок покупатели, пытаясь перекричать горластых продавцов. Шлюхи свешивались из окон верхних этажей, то переругиваясь друг с другом, то делая прохожим нескромные предложения. По середине улицы двигались в обе стороны телеги и повозки, купеческие караваны и всадники. Мелькали и ярко-желтые плащи городской стражи, но контролировать порядок на улицах было практически невозможно, поэтому они просто лениво прогуливались, предпочитая не замечать поножовщины, карманников и перепитых наемников. В воздухе стояла вонь конюшен, кислый запах человеческих тел, перебродившего вина, ароматы свежего хлеба и копченой рыбы, смесь из тысяч южных специй, которые продавали с лотков возле домов.
Кьяра спешилась и взяла Ореха под уздцы, тихо посоветовав Адели:
— Накинь капюшон. Ты привлекаешь слишком много внимания.
И это было правдой. Красивая молодая женщина хоть и была завернута в темный плащ, но издалека бросалась в глаза осанка, легкая походка и яркие мягкие волосы, локонами спадавшие на плечи. Не один и не два проходивших мимо небритых детины в поношенной одежде и видавших виды кольчугах уже ухмыльнулись ей беззубыми ртами, но не рискнули подойти, разглядев рядом хмурое лицо Кьяры. Она сегодня облачилась в свой вечный черный костюм и привесила на спину две кривые сабли в ножнах. Тяжелая походка привыкшего к дракам человека отпугивала любопытных.
Адель набросила на голову капюшон, не переставая при этом с любопытством оглядываться по сторонам.
— А куда мы сначала пойдем? — нетерпеливо спросила она.
— К портному, — буркнула Кьяра, осторожно обнимая ее за талию и прижимая к себе, когда мимо проехал тяжелая груженая повозка, едва не задев их.
Впрочем, будто ожегшись, она сразу же убрала руку. Талия у девушки была совсем тоненькой и гибкой, к тому же дворянка слишком сильно прижалась к ней грудью, отчего вся кровь Кьяры прилила к лицу. Оставалось надеяться, что девчонка спишет это на жару.
— К портному? — на нее поднялись удивленные глаза.
— Мои платья тебе не слишком-то подходят. Нужно что-то другое. — Кьяра уже прокляла свой язык. Еще подумает, что я ее порадовать хочу… А что, не хочешь?
— Спасибо! — глаза девчонки горели, как два фонаря.
Кьяра ощутила, как внутри что-то тает, и ей стало мерзостно. Проклятые бабы! Вечно вьют из меня веревки! Пока она боролась со своими чувствами, они подошли к лавке.
У портного Адель расцвела. Она щебетала и порхала от одной стены к другой, где были развешаны отрезы ярких тканей со всех уголков мира. Рядом с ней крутились две помощницы портного, не переставая трещать вместе с ней и умудряясь при этом длинным шнуром измерять ее руки, спину, грудь. Кьяра хмуро прислонилась спиной к косяку, разглядывая все это безобразие и чувствуя невыразимую тоску. Больше всего в жизни она ненавидела такие моменты.
Сам хозяин лавки, лысеющий крепкий мужчина средних лет по имени Разиль, хмыкнул и подошел к ней.
— Давненько тебя видно не было, — он протянул руку. Кьяра пожала ее и неопределенно пожала плечами.