— Но у них же хвост… — Адель поняла, что краснеет. Равенна бархатисто рассмеялась:
— Поверь, кошечка, это совсем не проблема! Нужно просто обхватить ее сзади и прогнуть настолько, насколько возможно. У них сзади чешуйки…
— Равенна! — прервала ее Кьяра, резко выпрямившись.
— Что? — развела руками женщина. — Она же сама спросила!
— А тебе никогда не приходило в голову, что это может быть мне неприятно? — Кьяра смотрела на нее с горящими гневом глазами.
— Почему? — не поняла Равенна. Потом, на лице у нее промелькнуло понимание, сменившись удивлением. — Ты что, до сих пор ревнуешь меня к другим женщинам?! Кира, мне казалось, что ты уже это переросла давным-давно!
— Достаточно! — Кьяра резко встала из-за стола и напряженным голосом проговорила: — Давай-ка отойдем парой слов перемолвиться.
— Ты стесняешься этой кошечки? — хмыкнула пиратка. — Она домашняя, ее нечего бояться. Не так ли? — она уставилась на Адель.
Та не знала, что сказать. Ей было неуютно присутствовать при их ссоре. И с другой стороны, хотелось, чтобы они поругались навсегда, и эта горячая, как южный ветер женщина уехала. Кьяра тоже посмотрела на нее. В ее глазах стояла боль.
— Я пойду, воды принесу, — Адель резко поднялась и вышла из дома, едва вспомнив прихватить с порога ведро.
В тени высоких сосен было прохладно, ветер свободно гулял между золотых стволов. Адель добежала до родничка и привалилась спиной к дереву. Она закрыла глаза, пытаясь унять бешено колотившееся сердце. Да что же с ней такое творится? Почему так больно? Я хочу, чтобы она уехала. Уехала навсегда! Хочет ли этого Кьяра? Учитывая прошлую ночь, скорее всего нет. Но утром она рычит на пиратку. Что же между ними происходит? И что происходит между нами?
Они были такие разные: дикая, необузданная, свободная, как волны Равенна, сдержанная, холодная, спокойная Кьяра. Хотя нет, в наемнице тоже было это сводящее с ума безумие свободы, но так далеко запрятанное, так хорошо контролируемое, что его сложно было заметить со стороны. Она надежная, подумала Адель. Внутренний голос сразу же заспорил: как она может быть надежной? Ты что, вздурела? Она же наемница! Она продается точно так же, как шлюхи в том борделе, тому, кто предложит лучшую цену. И все равно, в глубине души Адель чувствовала эту надежность в наемнице. Она бы никогда не предала, никогда бы не бросила. На нее можно было положиться.
Мне нельзя влюбляться в нее! У нее есть Равенна, у меня имя и состояние. Я не могу… Она устало закусила губу. По-моему, для таких рассуждений уже немного поздновато, ты так не считаешь?
Еще немного постояв у родника и набрав воды, она медленно побрела обратно, сосредоточившись на том, чтобы не расплескать воду. Это было гораздо проще, чем думать о светлоглазой наемнице.
Равенна уже была верхом и подбирала поводья рыжего жеребца, когда Адель вышла на полянку перед домом и остановилась в нерешительности. Взгляд у пиратки был недовольным, тонкие губы капризно выгнуты.
— Я заеду на днях. Если захочешь увидеть меня, я буду в «Сладком бутоне».
— В городе Карид. Он ищет тебя. Ты была настолько глупа, что одолжила у него денег? — голос Кьяры дрожал от ярости.
— Одолжила, ну и что? Чем он хуже других? — пожала плечами Равенна.
— Ты прекрасно знаешь его! Почему нельзя было попросить у меня?
— Ты и так много делаешь для меня. Я не хочу от тебя зависеть, — осклабилась Равенна.
— Будь осторожней, — через силу произнесла наемница.
— Ты все-таки беспокоишься обо мне, девочка моя, — промурлыкала Равенна. — А я уж думала, что тебя подменили, пока я купалась.
Кьяра молча смотрела на нее снизу вверх. На ее лице мешались чувства, начиная от ярости и заканчивая нежностью. Равенна бросила короткий взгляд на Адель, усмехнулась и резко развернула рыжего жеребца.
— Я заеду на днях. Надеюсь, ты встретишь меня горячее, чем проводила.
Резким движением крутых бедер, она послала жеребца в галоп. Кьяра смотрела ей вслед, пока всадница не скрылась на другой стороне долины в расщелине, потом обернулась и увидела Адель. Лицо ее сломала боль, наемница отвернулась и быстро ушла в дом.
Что с ней происходит? Мне лучше побыть с ней или не подходить? Адель решительно нахмурилась и вошла в дом. Наемница ворошила дрова в камине, чтобы те быстрее прогорели.
Нужно как-то начать разговор. В голове не было ни одной мысли.
— Равенна очень красива, — сказала Адель первое, что пришло в голову, опуская ведро с водой на пол. Кьяра вздрогнула, обернулась, и так же быстро отвернулась обратно к камину.
— Да, — коротко ответила она.
— Вы давно вместе? — осторожно спросила дворянка.
— Я пойду погуляю. — Кьяра повесила кочергу на крюк возле камина, подхватила со стола недопитую бутылку вина и прошла мимо дворянки.
Адель не растерялась и успела схватить ее за запястье. Рука была теплой и мягкой на ощупь. Кьяра остановилась, не глядя на нее.
— Хочешь поговорить? — спросила девушка.
— О чем?
— Обо всем, — Адель едва не сказала «о нас», но прикусила язык.
— Не думаю. — Кьяра взглянула на нее. В глазах наемницы стояла боль. Она осторожно высвободила руку из пальцев дворянки и проговорила: — Я вернусь вечером.
Адель с неохотой отпустила запястье, и наемница вышла из дома.
Глава 9
Прошлое
Вина оставалось на донышке, солнце неумолимо жгло голову, отчего опьянение чувствовалось гораздо сильнее, но Кьяра все равно откинулась назад, на зеленую траву, подставляя лучам лицо.
Почему Равенна вернулась сейчас? Что это могло значить? Что Боги не хотят, чтобы у нее получилось с Аделью? Или это испытание ее любви к Равенне? Или что это вообще? И что ей делать?
Равенна вызывала боль, ноющее чувство тоски, поднимавшееся из самого нутра. Адель вызывала жар и еще большую боль своей недоступностью и невозможностью. И кого из них выбрать? Почему-то Кьяре казалось, что она уже выбрала, но просто не хочет в это верить. У нас ничего не получится. И никогда не могло ничего получиться. Но это вовсе не значит, что я вернусь к Равенне.
На внутренней стороне век плясали светлые пятна, глаза слезились, но она упрямо лежала лицом к солнцу. Равенна набила себе на спине этого огромного змея, сказав, что у него глаза Кьяры. В горячем сладком бреду, она шептала, что Кьяра теперь всегда с ней. О том, как невыносима разлука, как она скучает, как тяжело одной. Кьяра не стала предлагать остаться, да пиратка бы и не согласилась. А с утра первым делом принялась обхаживать Адель. От этого в груди поднялось сильнейшее желание убивать. Молодая глупая девочка не должна была попасть в сети Равенны. Я не отдам ее! Не отдам ни тебе, ни кому другому!.. Интересно, как ты собираешься это сделать?
Какая-то тень заслонила солнце, и Кьяра открыла глаза. После долгого воздействия солнечных лучей, все краски мира казались выцветшими, но она прекрасно увидела стоявшую над ней дворянку. Будь что будет. Адель открыла рот, чтобы что-то сказать, но Кьяра ее опередила.
— Хочешь знать, кто заказал тебя?
— Да, — после недолгой паузы ответила девочка.
— Дворянин. Назвался Эламом, лет двадцати, холодные глаза, темные волосы. Мы договорились так. Я говорю тебе, что тебя украли как заложницу для написания завещания, а потом везу на встречу с заказчиком. А он по дороге нападет на меня и отбивает тебя. Ты влюбляешься в героя, освободившего тебя от ужасной участи. Он женится на тебе, и получает все твое наследство. — Оказывается, сложно было только начать говорить. Потом слова полились потоком.
Адель помедлила.
— Кажется, я знаю, о ком ты говоришь, — задумчиво произнесла Адель. — Его зовут Элайям Шарух, не слишком знатный, но богатый дом. — Она помолчала, потом решительно уселась на траву рядом с Кьярой и откинулась на спину.