— Я поняла тебя, Кира. Я добьюсь того, чтобы ты стала моей. — Равенна улыбнулась, сейчас это было больше похоже на оскал. — Перстень я обратно не возьму — это мой подарок моей любимой женщине. Касательно всего остального… Если передумаешь, я буду ждать тебя в «Сладком бутоне». — Голос ее охрип. — Я сделаю что угодно, чтобы быть с тобой. Даже навсегда останусь на берегу.
Она кивнула, встала и оправила одежду. Бросив на Кьяру выразительный взгляд, Равенна взобралась на жеребца и уехала.
Это было, пожалуй, самым странным из всего, что случалось с Кьярой. Она долго смотрела вслед Равенне, а внутри снова метались сомнения. Она говорила серьезно. Может быть, в этот раз… Не будь дурой. Ты слышала это уже сотни раз… Может, это знак? Наемница хмуро покрутила в пальцах перстень. Я — как эта бабочка. Навеки замурованная в твоей холодной, прозрачной, болезненной любви. И кого она любила на самом деле? Может быть, не стоит сопротивляться? Адель в любом случае сбежит от нее. А Равенна была с ней всегда.
Кьяра закрыла глаза.
— Чего ты хочешь, Кира? — голос спокойный, но зеленые глаза смеются. А еще они такие темные, такие притягательные, такие горячие.
Она прекрасно знает, чего я хочу, и от этого улыбается еще шире. Я стою в ее комнате и покусываю губы. Я знаю Равенну уже четыре года, и я хочу ее так, как никогда никого не хотела. Все мое тело дрожит от желания, когда я вижу ее, сердце бьется в горле, мне тяжело дышать. А она смотрит на меня и смеется, раздевая меня глазами.
— Я хочу тебя! — выдыхаю я, упрямо глядя на нее.
— Вот как? — Равенна вздергивает бровь, ее улыбка дразнит и зовет.
Я набираюсь храбрости и иду к ней. Она сидит на краю кровати, широко расставив ноги в сапогах до колена. На ней белая рубашка с буфами, шнуровка на груди распущена, виднеется соблазнительная ложбинка. Я боюсь так, что трясутся ноги, и хочу так, что мне плевать на это. Я целую ее. Губы Равенны горячие и сочные, мягкие, сладкие… Моя голова кружится также, как когда она впервые напоила меня вином. Только теперь еще и горит все тело.
Равенна отвечает на поцелуй, но не обнимает меня, откинувшись назад и опираясь руками о постель. Я заставляю себя оторваться от ее губ, не смотря на то, что мне хочется целовать ее вечно. Мои руки очерчивают ее талию, гладят спину, потом я толкаю ее на кровать. С тихим смехом Равенна откидывается назад. Ее глаза мерцают в темноте, как у дикой кошки. Я сажусь ей на бедра, ласкаю ее грудь, такую упругую и горячую. Равенна прерывисто дышит и облизывает губы, пока я целую ее шею, пахнущую солью и цветами. Ее кожа как огонь, она обжигает мое тело. Мне кажется, что она сжигает меня без остатка. Я чувствую под ладонями твердые бугорки сосков, и окончательно теряю над собой контроль.
Кажется, я рву на ней рубашку и жадно целую ее грудь. Кожа Равенны бронзовая и гладкая, она изгибается и стонет, почти мурчит. Я спускаюсь все ниже и натыкаюсь на пряжку штанов.
— Сними сапоги! — торопливо шепчет она, рваными движениями пытаясь расстегнуть ремень.
Я едва понимаю, как сдираю с ее ног сапоги. У нее маленькие, розовые ступни с аккуратными пальцами и коротко обрезанными ногтями. Пожалуй, единственное место на ее теле, не покрытое загаром. Ее руки срывают с меня рубашку, а губы впиваются в мои плечи, обжигая их еще больше. Я начинаю стонать, отвечая на ее жадные, быстрые поцелуи, ловя ее жаркое, прерывистое дыхание.
Мы прижимаемся друг к другу так, будто хотим стать одним человеком. Я долго не решаюсь, но потом моя рука скользит в низ ее живота, еще ниже. Равенна закусывает губы и постанывает. Ее пальцы царапают мою спину, причиняя сладкую боль. Мир становится таким, каким он всегда должен был быть, но почему-то не был, когда мои пальцы входят в нее. Равенна кричит, ее руки с силой сжимают мои плечи.
— Сильнее, моя девочка! Давай!..
Я никогда не чувствовала ничего подобного. Невероятно красивая женщина в моих руках бьется, шепчет что-то на незнакомом мне языке, разрывает мне спину. Я начинаю двигаться все быстрее. Она дышит глубже, вздрагивает чаще, на верхней губе застыли крохотные капельки пота, я слизываю их и чувствую на языке морскую соль. Ты вся соткана из моря, любимая, и оно течет по твоим венам.
Время превращается во что-то незначительное, перестает существовать. Я сама горячо дышу, чувствуя невероятный жар внизу живота. Равенна понимает все без слов. Ее руки долго ласкают меня, потом она проникает внутрь. Я ощущаю резкую острую боль, а следом за ней невыразимое наслаждение. Мир взрывается в моей голове ослепительной вспышкой, все мое тело разрывается от сладости. Равенна выкрикивает мое имя, откидываясь назад, не переставая двигаться во мне. А потом вцепляется мне в шею. Мы становимся одним существом, и когда нас накрывает следующая невероятная вспышка, она шепчет мне в губы:
— Мы с тобой одно, моя девочка! Мы — одно! Я люблю тебя!..
Кьяра ощутила слезы на щеках. Они были такие же горячие, как пот Равенны в тот первый раз. А может быть, все-таки поверить ей? Еще один раз… Я и так ждала так долго! Может быть, она все-таки что-то поняла за эти годы?
В конце концов, она встала и направилась в дом. Переодевшись во все черное, как всегда, Кьяра повесила на спину мечи, заткнула в рукава кинжалы, потом накинула тяжелый плащ с капюшоном. Она остановилась перед зеркалом, глядя на саму себя. Короткие черные волосы действительно шли ей, подчеркивая широкий подбородок и высокие скулы, открывая лоб. Она красивее и сильнее всех этих ничтожных шлюх, которых так любила Равенна. Она может дать пиратке то, что эти девки дать ей не способны.
Засунув в карман мешочек с перстнем, Кьяра направилась вниз седлать Ореха.
Дверь в коридор резко распахнулась. На пороге стояла Адель. Взгляд у нее был настороженный и грустный, тело затянуто в ослепительно белое платье, простое и одновременно изысканное.
Ну только не сейчас! — взвыла про себя Кьяра. — Сколько вы будете тянуть меня в разные стороны?! Я уже сказала тебе, что люблю ее. Я уже решила, что дам ей еще один шанс. Почему же тогда так больно?!
— Ты куда? — напряженно спросила Адель.
— В деревню, — буркнула Кьяра.
— Надолго? — дворянка вздернула подбородок. В глазах пылала ярость. Кьяра разозлилась:
— Настолько, насколько надо! Почему я должна отчитываться перед тобой?!
— Ты ничего мне не должна, — отрезала Адель. — Я хотела приготовить ужин к твоему приезду, но, видимо, ты не в настроении.
С этими словами она захлопнула дверь перед носом у Кьяры. Та зарычала, спускаясь вниз. Как она это делает? Как заставляет ее чувствовать себя виноватой? Почему эта проклятая девчонка вообще на меня как-то действует? Она выйдет замуж за какого-нибудь лорда, у нее будет шикарная свадьба и множество детей, и она думать обо мне забудет через неделю после того, как уедет отсюда! Хватит думать о ней!
Внутри все равно болело, но Кьяра запретила себе это замечать. Она оседлала Ореха и вывела его на поляну перед домом. Вороной застоялся в стойле и теперь фыркал и рыл копытом землю, поглядывая злым глазом на хозяйку. Наемница вскочила в седло, поколебалась и обернулась на дом. Там, в окне верхнего этажа стояла Адель и просто смотрела на нее. Глаза у нее были глубокие, как море. Кьяра ухмыльнулась, отвесила девушке картинный поклон и погнала коня прочь от дома.
Глава 11
Правда
Равенна вошла в «Сладкий бутон», чувствуя ярость. Даже бешеная скачка с риском сломать шею и коню, и себе, не остудила ее гнева. Чувства требовали выхода, а в такой ситуации могли помочь только две вещи: выпивка или женщины.
Она хмуро кивнула Аршаму и Фирсу, сидевшим на дальнем диванчике в обществе белокурой уроженки запада. Ее матросы приехали вместе с ней в качестве охраны, да и просто так отдохнуть. Баб они не видели столько же, сколько и она, и теперь радостно спускали все свои деньги на шлюх и вино. А «Сладкий бутон» славился и первым, и вторым.