— А тебе не все равно? — откликнулась та, наливая себе в чашку уже остывший чай из чайника.
— Ну я же спрашиваю тебя об этом, — отозвалась Адель.
— Не вижу смысла это обсуждать, — пожала плечами наемница и снова вышла во двор.
Адель проводила ее тоскливым взглядом. Хоть грубая и неотесанная, но с ней можно было поговорить. Одной становилось невыносимо скучно. Дома она могла часами обсуждать со своими горничными прически, платья, туфли, да столько всего! А из этой слова не вытрясешь!
Она уставилась в окно. Кьяра уселась в теньке под деревом и принялась чинить упряжь. И как она все успевает? Так быстро все делает, и одна к тому же. Ловкие пальцы наемницы двигались быстро, протыкая большой иглой неподатливый кусок кожи. Черные косички свесились на лицо. Неожиданно плавным движением она отвела их назад. Адель усмехнулась: все-таки есть в ней что-то женское, не одна только грубятина.
Она промучилась от безделья до обеда. Кьяра молча приготовила в котелке еду, они поели, сидя напротив друг друга.
— Я бы хотела вина, — сообщила Адель, откидываясь на спинку стула и отодвигая тарелку.
— Вина нет, — отрезала Кьяра.
— Я видела бутылки в погребе, — девушка торжествующе сложила руки на груди. Кьяра даже бровью не повела, добирая кусочком хлеба подливку из своей тарелки.
— Это вино пить нельзя.
— Почему? — тут же спросила Адель.
— Оно для особых случаев.
— Для каких?
— Тебя это не касается. — Наемница встала из-за стола и сложила миски на его краю. — Помой посуду.
— Еще чего! — фыркнула Адель.
— Мне казалось, все честно. Я готовлю, ты моешь посуду. Нет? — раздраженно уставилась на нее наемница.
— От холодной воды у меня кожа пересохнет, — заявила ей Адель.
— Тебе девятнадцать лет, ничего у тебя не пересохнет.
С этими словами Кьяра ушла. Еще некоторое время помаявшись, Адель все-таки вымыла посуду. Это оказалось не так уж и противно. Ведро с водой нагрелось на солнце, поэтому руки не ломило. А миски отмылись легко и быстро. К тому же это хоть как-то ее развлекло.
К вечеру Кьяра вернулась в дом и поманила ее за собой:
— Ты вчера хотела помыться. Пойдем.
Они спустились с холма, на котором стоял дом, и пошли вверх по течению ручья. Через некоторое время впереди показалось небольшое озерцо, над которым поднимались клубы пара. Из него-то ручей и вытекал. Кьяра молча скинула сапоги, потом быстро разделась. Тело у нее было поджарое, при каждом движении под кожей перекатывались тугие мышцы. И при этом оно было по-женски мягким и гибким. Адель отвела глаза. У них было непринято раздеваться прилюдно, но, видимо, простые люди жили не так, как благородные. Кьяра легко спрыгнула в озерцо и вынырнула, с наслаждением откинув назад волосы. Она демонстративно отвернулась и поплыла к другому берегу, метрах в десяти от того места, где стояла девушка.
Адель тоже быстро разделась и влезла в воду. Жар приятно обволакивал тело, вода была, пожалуй, чуть горячее, чем она любила, но вполне приемлемой. Она быстро вымыла волосы куском мыла, который Кьяра оставила на берегу, сетуя про себя на то, что нет пахучих масляных бальзамов, которые придали бы им блеск. После этого Адель уселась на уступ возле берега и блаженно откинулась назад, прислонившись спиной к теплому берегу. От тепла и покоя потянуло в сон.
Кьяра проплыла мимо нее и принялась намыливаться. Адель украдкой следила, как та растирает ладонями свое гладкое тело. Грудь у наемницы была небольшая, но красивой формы с маленькими розовыми сосками, бедра крутые и подтянутые. Через всю спину шел длинный белый шрам, как будто от кнута, слева под лопаткой было еще два маленький шрама в виде звездочки, которые обычно оставались от стрел. Кьяра отбросила назад мокрые косички, и Адель внезапно стало еще жарче. Капли мыльной воды медленно сползали по коже наемницы вниз, подчеркивая каждый изгиб тела.
Боги, что это со мной? Наверное, я просто перегрелась. Давно пора уже вылезать на берег. Кьяра окунулась в воду с головой и уселась недалеко от нее на тот же каменный уступ. Наемница закрыла глаза. Адель внезапно разозлилась. Ведь она гораздо красивее Кьяры! Да, у той сильное тело, зато у Адели нет шрамов, мраморная кожа, грудь больше и круглее. Почему тогда наемница совсем не смотрит на нее? Нет-нет! Что это я? Я совсем не хочу, чтобы она на меня смотрела. Что за глупости? Просто я бы хотела, чтобы она видела, что я красивее нее и все.
— Почему ты так носишь волосы? — сорвалось с языка. Кьяра открыла глаза и уставилась на нее. В закатных лучах солнца ее глаза были больше всего похожи на летнее светлое вино, которое привозили из-за северных гор.
— Мой отец северянин. Их женщины заплетают так волосы, когда их любимые уходят на войну, — ответила она. Адель заморгала. Она не ожидала, что Кьяра снизойдет до ответа. Это горячая вода так влияет или тяжелый день?
— Твой любимый где-то сражается? — осторожно спросила она. Кьяра криво ухмыльнулась и резко встала.
— Пойдем. Нам пора. Уже темнеет.
Кьяра легко вылезла на берег и обернулась в большое полотенце. Отвернувшись, она принялась просушивать свои мелкие косички. Адель вылезла следом, благодаря богов, что та не смотрит. Все-таки это неприлично — купаться вместе.
Через полчаса они уже были дома. Кьяра снова молчала, накрывая на стол и готовя еду. В тишине они поели, в тишине поднялись наверх. Адель закрыла за собой дверь и прислушалась. Тяжелые шаги за стеной и скрип кровати, когда наемница улеглась. Потом была тишина. Через несколько минут ей послышался короткий всхлип, но звук не повторился, и Адель решила что померещилось.
Она сидела на своей кровати до темноты, а потом на цыпочках выскользнула в коридор. Лестница совершенно не скрипела под ее шагами, так же, как и пол в гостиной. Входную дверь Кьяра не запирала. Адель поежилась от ночного холода, оказавшись на улице. Горы нависали над ее головой с трех сторон, кроме западной. Еще выше боги зажгли звезды, чтобы дальним кораблям было легче возвращаться домой на их свет. Адель поколебалась возле конюшни, но все-таки прошла мимо. Она не умела ездить верхом, да и вороной поднял бы слишком много шума и оставил слишком много следов.
Она почти не хотела спать и есть. Правда, немного донимал холод, но это ничего. К полудню-то уж она точно дойдет до ближайшей деревни, а там можно будет попросить у кого-нибудь помощи. Или купить себе наемников, чтобы довезли до дома. Главное, как можно скорее оказаться подальше от этой странной женщины.
Выбраться из долины оказалось легче легкого, зато потом начались трудности. Темный лес обступал ее со всех сторон, и Адель поняла, что совершенно не знает, куда идти. Ночной холод наползал с земли под одежду, стягивая кожу мурашками. Иногда в тишине слышались резкие вскрики птиц и шорохи, будто кто-то большой крался вместе с ней среди деревьев. Или за ней. Адель облизнула пересохшие губы. В слабом свете месяца среди деревьев играли неверные тени. Кто-то мог прятаться в них, мечтая разорвать ее. Волки или медведи. Или даже нежить. Она почти физически ощутила чей-то взгляд и ускорила шаг.
Продираться сквозь заросли было тяжело. В ночной тишине хруст веток, которые она топтала, о которые спотыкалась, казался очень громким. Адель вздрогнула всем телом, когда буквально в паре метров от нее с дерева сорвалась какая-то птица, тихо вскрикнула, когда с другого дерева заухала сова.
Ей казалось, что она ушла уже достаточно далеко. Темные силуэты деревьев закрывали небо, сложно было определить, где именно она находится. Адель замерзла, ее била дрожь. Температура воздуха резко упала. Теперь изо рта вместе с дыханием вырывались белые облачка пара. Один раз она сильно споткнулась и больно упала на землю, разбив ладонь о камень. В другой раз нога застряла в расселине между камней, и девушка едва не вывернула сустав.
Уже в конец отчаявшись, замерзнув и устав, она повернула обратно. Возможно, лучше будет сбежать днем, при свете, когда Кьяра будет копаться в сарае. Она же не следила за ней весь этот день. Вот когда в следующий раз что-нибудь полезет чинить… Рядом громко хрустнула ветка, Адель вскрикнула, рванулась в сторону и поняла, что падает.