Зачем теплоходу нотариус, подивился Николас. И сам себе ответил: тут две тысячи стариков, в этом возрасте любимый спорт - переделка завещания. А пассажирам «Сокола» есть что завещать. Неудивительно, что нотариус привык обслуживать этих привередливых клиентов в любое время суток. Отличная у человека работенка: плавай себе по райским морям да деньгу зашибай.
- Возражений нет. - Синтия передала ему листок. - На,читай.
Нельзя сказать, чтобы Фандорину сильно понравился пункт о том, что на него как на компаньона возлагается вся полнота ответственности, если предоставленные им сведения окажутся недостаточными для обнаружения тайника. Ниже шла отсылка к соответствующей статье договора, а там (Ника заглянул) поминались издержки, накладные расходы и моральный ущерб.
- Вас тревожит это условие? - догадался Миньон. -Но мы с мистером Делони берем на себя аналогичные обязательства. Наше дело - привести к месту, где спрятан тайник. Ваше - обнаружить вышеозначенный тайник и обеспечить проникновение в него компаньонов и сопровождающих их лиц, буде таковые окажутся в данном месте согласно единодушному согласию партнеров.
Он наклонился к Николаю Александровичу. С другой стороны магистра мягко взял за локоть Делони:
- Можно сделать по-другому, по-товарищески. Не будем стращать друг дружку. Похерим этот чертов параграф. Сыграем в открытую. Бац - и карты на стол. Мы покажем наши бумажки, вы - вашу. И поглядим, что у нас выходит. Так сказать, поделим ответственность на троих.
Предложение было честное. В иных обстоятельствах Ника бы согласился. Но это означало бы признать, что они с тетей блефуют и что кроме детской считалки у них ничего нет.
Синтия отрезала:
- Нет! Я передаю свои права сэру Николасу только при условии, что все пункты контракта останутся неизменными.
- Хотелось бы выслушать мнение на этот счет нашего нового партнера. - Миньон испытующе смотрел на Фан-дорина. - Сомнение при взятии на себя соответствующих обязательств может трактоваться как неуверенность в реальности их осуществления.
- Нет у меня никаких сомнений, - хмуро молвил Николай Александрович.
Куда было деваться? Во что может вылиться «моральный ущерб», предположить он не брался. Судя по казуистической физиономии француза и хищным повадкам джерсийца, скромного имущества магистра истории на удовлетворение их нравственных страданий никак не хватит. Оставалось лишь надеяться, что мисс Борсхед не бросит племянника в беде.
- Если стороны пришли по данному вопросу к полному согласию, вызываю нотариуса. С вашего позволения, мадам.
Миньон снял трубку с аппарата внутренней корабельной связи, натыкал четырехзначный номер.
- Это мистер Миньон. В люкс-апартаменте номер один вас ждут, сэр.
Через пару минут явился нотариус, манерами и костюмом напоминающий мажордома из Букингемского дворца. Устрашающий документ был зачитан вслух и подписан с соблюдением всех формальностей.
Выписав счет за оказанные услуги, нотариус удалился, пожелав леди, джентльменам и даже попугаю приятнейшего вечера.
Попугай на пожелание не откликнулся. Последние минут пять он сидел в кресле напротив телевизора и увлеченно долбил клювом по сиденью.
- Обсудим план дальнейших действий, - предложил Делони. - У меня все продумано. Только сделайте что-нибудь с вашей птицей. Она уже достала своим долбежом.
- Иными словами, нельзя ли призвать вашего пернатого питомца к порядку, - поддержал его Миньон.
- Это не наш питомец. Он прилетел из библиотеки.
- Плевать, откуда он прилетел. Он меня отвлекает! -Делони раздраженно вскочил. - Я знаю, как их угомонить, у меня в детстве был волнистый попугайчик. Надо просто накрыть его салфеткой, и он притихнет.
- Тогда это лучше сделаю я.
Если нервный попугай оцарапает или клюнет джер-сийца, грубиян может накинуться на бедную птаху, подумал Ника.
С большой салфеткой в руках он приблизился к креслу - и остановился как вкопанный.
Попугай тащил из-под обивки что-то тонкое, черное, длинное. В первое мгновение магистру показалось, что это червяк.
- Что это? - спросила тетя. - Зачем в кресле провод? Ника уже держал в руках крошечную металлическую
коробочку. По роду занятий ему доводилось сталкиваться с подобными устройствами.
- Это миниатюрный «жучок», - сказал Николас, холодея. - На литиево-ионном аккумуляторе. С флэш-памятью. Реагирует на частоту человеческой речи, в остальное время отключается.
Что тут началось!
Мисс Борсхед заохала, не в силах произнести что-нибудь членораздельное. Француз стал кричать о нарушении закона и об исках, которые следует предъявить «физическому либо юридическому лицу, совершившему это противоправное действие». Но яростней всех бушевал экспансивный Фил, обрушившийся на «сукиных сынов». Он желал знать только одно - кто именно приложил к этому руку: британская MI-6. американское ЦРУ или «русское Кей-джи-би».
- Вряд ли тут замешана спецслужба, - возразил Ника. - Я немного разбираюсь в технике этого рода. Такой «жучок» может купить кто угодно. Профессионалы обычно пользуются более сложной аппаратурой.
Вдруг тетя перестала охать и прошептала:
- Если аппаратура любительская, это еще хуже. Значит, кто-то нас подслушивает не в казенных, а в личных интересах...
Все умолкли, нервно озираясь. Компаньонам пришла в голову одна и та же мысль: что если за ними еще и подглядывают?
- Первое, что я сделаю в порту - куплю прибор для выявления шпионской аппаратуры, - пригрозил Делони, обращаясь к люстре. - И пройдусь с ним по всем трем нашим каютам. Тому, кто устроил эту гнусность, не поздоровится! Это будет скандал на всю Англию!
- И Францию, - пообещал мсье Миньон, воинственно погрозив все той же люстре. - Несанкционированное вторжение в частную жизнь является нарушением целого ряда законов. А именно, согласно законодательству Французской республики...
Он стал перечислять какие-то статьи и параграфы, а мисс Борсхед шепнула Николасу:
- Выкати меня на террасу. Я должна тебе что-то сказать.
Когда они оказались снаружи, где дул ветер и шумели волны,тетя взяла его за руку. В ее глазах стояли слезы.
- Прости меня, Ники. Я старая азартная дура! Думала: какое увлекательное приключение, а это, оказывается, совсем не игрушки. Я втравила тебя в скверную историю. Кто мог засунуть в кресло эту мерзость?
На этот счету Фандорина было несколько версий, но в данный момент его больше занимало другое.
- Кто бы это ни был, ясно вот что. Во-первых, этот человек или эти люди знают о сокровище и живо интересуются его поисками. А во-вторых, тому, кто прослушивал наши разговоры, известно, что мы с вами самозванцы и никакого ключа к тайнику у нас нет. Игра окончена. Нужно признаваться.
Синтия подумала немного, затрясла головой.
- Ничего подобного. Первое письмо, вспомни, ты читал глазами. А из второго прочел вслух лишь самое начало. Потом батлер привез чай, и мы переместились на террасу. Тот, кто нас подслушивал, не может знать, что мы блефуем. Когда мы вернулись в каюту, говорил в основном Делони, а мы с тобой больше слушали и демоне-трировали, будто нам всё известно... Она права, подумал Ника. Так и есть.
- Во что я тебя впутала! - пролепетала тетя. - Мне это не нравится, совсем не нравится! Я ладно, у меня никого нет, но у тебя семья... Хочешь, я вернусь в каюту и во всем сознаюсь? К черту сокровище! Тем более ты прав: мы все равно не знаем, как его искать. Вези меня к ним! Мы сходим с дистанции.
Магистр истории смотрел на линию горизонта, над которой розовыми перьями пушились облака, и не спешил соглашаться.
- ...Нет, - сказал он наконец. - Если я сойду с дистанции, это будет терзать меня всю оставшуюся жизнь.
- Меня тоже! - прошептала старая леди. - Будь что будет, Ники. Британцы не отступают.
Она протянула ему свою костлявую, морщинистую руку, и Фандорин пожал ее.
- А русские не сдаются, - с тяжелым вздохом молвил он.
Меня зовут Трюк. Большую часть своей долгой и грустной жизни я провел в странствиях.