Во время их переходов Саид ни разу не позволил Такэюки слезть с коня, хотя сам порой спешивался и шел рядом. Поэтому японец полагал, что шагать по песку - дело нехитрое. Как оказалось, ошибался. Собственное хриплое дыхание гремело в ушах, наждачная сухость в горле мешала думать. Воды оставалось совсем немного. Это конец?
Когда мысль о смерти забрезжила в сознании, Такэюки глубоко пожалел о содеянном. Следовало остаться в палатке. Тогда бы не было этого кошмара. Но что толку в сожалениях? Линия горизонта оставалась пустой - никакого намека на город. Вокруг никого. Даже скал сделалось меньше. Куда ни глянь, песчаное море. Нетвердые шаги одинокого человека вздымали клубы песка, и каждый шаг все глубже повергал в пучину отчаяния. Такэюки потерял чувство направления и уже не смог бы определить, откуда пришел. С макушки до пяток прошибла крупная дрожь - смертный ужас. Вскоре перед его мутным взглядом появилась белая скала, похожая на гриб. Из последних сил он практически дополз до нее и упал в тень. Стащил рюкзак - тот стал таким тяжелым, что врезался в плечи. Вытащил бутылку. И обнаружил, что воды там - на глоток, не больше. Его снова заколотило. А думал он почему-то не о родителях, и не о брате.
- Саид...
Даже сидеть, привалившись к скале, было мучительно. Он укутался в покрывало и лег. Погладил прохладный песок дрожащими пальцами. Откуда-то возникло желание отправить пригоршню этого песка в рот, и он, возможно, так бы и сделал, если бы сознание не поплыло.
- Саид...
Ему показалось, что кто-то зовет его по имени. Галлюцинации? Стало темно.
Глава 9
Вода увлажнила язык и пролилась в горло.
Еще. Он хотел еще. Шевельнул губами, и к ним снова припало что-то влажное. Он судорожно сглотнул.
- Такэюки, - позвал кто-то.
Легкое касание ко лбу и щеке.
Он тихонько застонал и приоткрыл глаза. Это далось нелегко: веки словно клеем залили. И ему потребовалось несколько секунд, чтобы узнать возникшее перед ним лицо. Длинные распущенные черные волосы, глаза невероятной синевы, белая ткань, покрывающая голову.
- Саид?..
- Да, это я.
Пухлые губы и мелодичный голос. Но как?
Такэюки слабо улыбнулся:
- Я сплю. Или у меня галлюцинации. Саид бы не пришел за мной.
- Как мило с твоей стороны, - поморщилась "галлюцинация".
"Мог бы со мной и приветливее, раз это мой сон", - недовольно подумал Такэюки и вслух возмутился:
- Мой сон и мне же грубит.
- Ну все, тихо. Позже поговоришь. Раз уж тебя потянуло разгуливать по пустыне, я предпочёл бы, чтобы ты предварительно взял пару уроков выживания.
Тут Такэюки окончательно пришел в себя.
- Ты... ты настоящий?
Саид глянул на него весьма озадаченно (причем в синих глазах все равно танцевали смешинки). "Он меня искал..." В это трудно было поверить. Сердце застучало.
- Я не умер?
- Если ты сбежал от меня именно с этой целью, вынужден тебя разочаровать.
Сарказм бил через край, но поддерживающие молодого человека руки были необычайно бережны.
Такэюки прикрыл глаза:
- Можно мне еще воды?
Саид вздохнул с толикой облегчения, глотнул из бутылки и прижался губами к губам Такэюки. Тот бы вскрикнул, но не хватило дыхания. Прохладная жидкость пролилась в рот. Вода ушла, а горячие губы остались.
- Я... н-никогда...
"Я никогда так не целовался".
Саид больно втянул его язык и отстранился.
- Ты невыносим.
Такэюки смотрел на кассинца в состоянии легкого ступора. Наверное, вцепился бы в него сейчас, если бы руки не запутались в покрывале.
- Что ж, попытка была неплохая, но здесь все и закончилось. Пора двигаться дальше.
- Зачем?
Небо начинало темнеть, и Такэюки полагал, что можно было бы заночевать тут. Однако Саид мотнул головой.
- Сюда идет область низкого давления.
- И что?
Весной такое случалось нередко, Такэюки не мог понять, почему Саид так озабочен. Вместо ответа мужчина легко подхватил его на руки (по телу разлилась остро-сладкая болезненная нега) и понес. Такэюки, молча краснея, млел и таял.
По другую сторону скалы стоял верблюд.
- А где Аслан?
- Мне, конечно, хотелось тебя спасти, но убивать ради тебя лошадь я не намерен. Я брал его с расчетом, что мы вернемся сегодня в город. А так как некоторые глупцы, не будем указывать пальцем, вздумали шастать по пустыне, не имея о ней ни малейшего представления, Аслану не хватило бы потом сил еще и везти двоих до города. Он бы пал по пути.
Саид не лгал и не шутил. И Такэюки стало так стыдно за свою наивность и глупую браваду, что по щекам потекли слезы.
- Прости... прости...
- И что толку теперь плакать? Надо было с самого начала меня слушать. Аслан уже, наверное, в городе, с торговцем, у которого я взял верблюда. И мы могли бы там быть... Ну все. Надеюсь, ты усвоил урок и больше не будешь от меня бегать. Правильно?
Такэюки кивнул, съежившись под пронзительным взглядом. Саид глубоко вздохнул.
- Ехать верхом на верблюде сложнее, чем на лошади. Держись крепко.
Верблюд подогнул ноги, тяжело опускаясь на песок. У животного были длинные ресницы, добродушная морда и густая шерсть. На спине - седло и сумки.
- Я сяду впереди. Делай, как я, потом обхватишь меня за пояс. Верблюд, когда поднимается, сначала выпрямляет задние ноги. Если покажется, что заваливаешься вперед, держись за меня и не упадешь. Понял?
- Да.
После того, как Такэюки уселся позади Саида, животное встало - именно так, как предупреждал кассинец. У Такэюки бы, наверное, вырвался возглас удивления, если бы не это предупреждение. А расстояние до земли оказалось выше, чем ему думалось. Такэюки сильнее обхватил Саида за пояс, и они поехали.
По-прежнему чувствуя себя неловко, молодой человек прижался щекой к широкой спине и еще раз повинился:
- Прости... И... спасибо. Я рад, что ты пришел.
Саид ничего не сказал, но положил руку на сцепленные ладони Такэюки и пожал их. Что можно было растолковать, как "я рад, что ты цел". В груди потеплело, на глаза снова навернулись слезы.
Держаться на верблюжьей спине было ужасно неудобно, однако Такэюки понимал, что жаловаться может разве что на самого себя, и терпел безропотно. Саид смотрел на звезды. Он уже объяснил японцу, что надвигается хамсин, хотя раньше, казалось, думал оставить его в неведении. Теперь, должно быть, ситуация стала серьезной.
- Что такое хамсин?
- Песчаная буря по-арабски.
- Песчаная буря?
Насколько это опасно - быть застигнутыми бурей посреди пустыни? У Такэюки от одной мысли в животе екало. Если бы Саид не появился вовремя и он до сих пор пытался добраться до города в одиночку, его бы погребло под песком. И тела бы не нашли.
- Спрячемся там, где останавливались в первую ночь. Буря доберется и туда. Чувствуешь, какой ветер?
Такэюки чувствовал. И отчаянно трусил, крепче цепляясь за единственную на данный момент защиту.
- Успокойся, - Саид в кои-то веки решил его ободрить.
Глянув вперед, Такэюки увидел знакомую группу скал на фоне темного неба.
- Поверить не могу, что я опять здесь...
Выходит, он шел совершенно не в ту сторону!
- Как же ты меня отыскал?