Начался боевой пляс; зазвенело оружие; Ломонос, чинно и гордо смотрел на это ритуальное действо: - 'Всё идёт как положено, Перун - громовик, по достоинству оценит почести, оказываемые его погибшим товарищам.‟... - Тут атаман заметил стоящего немного в стороне от пляшущих воинов понурого Сокола. Их взгляды вскоре встретились, и предводитель жестом подозвал юношу к себе.
- Ты это чего стоишь в сторонке как чужой! Как будто это не твои боевые други погибли - Сурово сдвинув брови: поинтересовался он у подошедшего со склонённой головой Сокола. - Иль не ты пил с ними мёд из одной братины?
- Всё так, дядька Ломонос. Погибшие называли меня братом, приняли меня в своё братство: но недостоин я показывать свою удаль богам. Ибо я сегодня струсил - это произошло когда на 'моих глазах‟ Пётр погиб. Я еле с этим страхом справился. Как после этого я смею перед громовиком из себя удальца изображать?
При этих словах, молодой человек ещё больше сник, не позволяя себе оторвать взгляд от земли. По всему было видно, что его гнетёт осознание своей якобы трусости, и он, не ища себе оправдание, был готов понести любое наказание.
- Ты что, бросил весло и сидел тихо воя от ужаса как паршивый пёс, ожидая, что тебя могут вот-вот убить?
Ломонос строго посмотрел на парня - хотя он заранее знал ответ на свой вопрос. Ему сильно хотелось по-отечески успокоить - потрепав его густые русые вихры. Как раньше бывало, заглянуть своему воспитаннику в его светлые глаза и сказать: - 'Не бойся сынок, я всё видел. И для первого боя, ты вёл себя очень достойно‟. Но, несмотря на это желание, он по-прежнему сдерживал свои эмоции - как-никак, перед ним стоял не ребёнок, а муж.
- Нет дядька, я продолжал грести веслом на ровне со всеми: но при этом, меня сильно мутило от страха и прошибало мерзким, холодным потом.
- Помнишь, я тебе часто говорил, что страх испытывает любая живая тварь: а мужа от труса отличает один шаг - трус жалостно скулит и прячется. Но только мужчина, невзирая ни на что, делает этот тяжкий шаг навстречу опасности.
- Помню. - Безрадостно ответил Сокол: но всё-таки посмотрел в глаза Ломоносу.
- Так вот, в первые мгновения перед этим шагом мужу может быть до жути муторно, страшно: но он, делает над собой усилие и, всё равно сделает то, что должен сделать. Вот к примеру медведица, если ты неожиданно к ней подойдёшь, от испугу наложит кучу: но если где-то рядом с ней будут её дети, то защищая их, она встанет на задние лапы и примет бой. Даже если он явно будет для неё последним. И никто, никогда, из-за этой особенной реакции на испуг, не назовёт медведей трусами.
- Понял дядька Ломонос. - Ответил Сокол, распрямив плечи - он уважал своего наставника и его слова были для него авторитетными.
- Так что Соколик, иди в круг и перед светлыми богами отдай дань уважения нашим павшим товарищам...
Когда погребальный огонь разгорелся и взметнул свои языки ввысь, все Русы, возликовали - души их погибших друзей отправились в Ирий: и далее, тризна пошла своим чередом...
Ладья Ломоноса, еле догнала свой караван через несколько дней - поутру. Торговцы как раз стояли в устье реки Волхов. Купцы выложили на берегу какую-то часть своих товаров - совершая свои первые сделки с обосновавшимися здесь селянами. Бажен, заметив приближающуюся ладью, сразу узнал её, но, всё равно выдвинулся ей навстречу и встал с Владдухом между купцами и корабликом Ломоноса. Мало ли чего могло произойти с тех пор как они расстались у того злосчастного острова: а ответственность за доверившихся ему купцов, с него никто не снимал. Все, кто был на ладьях, также мучились в сомнениях: никто не знал, чем закончится эта встреча, то ли смертной сечей - если ладья захвачена Мурманами; то ли радостью от встречи с друзьями. Нервозность и сомнения Варягов, передалась и купцам - заметившим манёвры своих охранников. Некоторые торговцы - начали торопливо сворачивать свой импровизированный торжок и брать в руки оружие. Вышедшие на торг селяне - увидев эти приготовления, также быстро начали исчезать с берега - не их это дело воевать за купеческий товар.
- Хвала Расу (Он же Раз - первобог у древних славян - дающий всему начало) и Сворожичу, вы вернулись, а не сгинули в холодной морской пучине! И судя по всему, в той схватке вы вышли победителями! - Выкрикнул Бажен, когда смог разглядеть людей находящихся на борту ладьи. Так что, здравствуйте други!
Было видно как 'голова‟ (предводитель) каравана просиял, искренне радуясь, что его старинный друг не только смог отвести грабителей от охраняемых им купцов: но и при этом, остался жив сам, но и чудесным образом сохранил животы (жизни) своих людей.