- Ну что вы скажите Вильцы, это ваши Родичи, аль нет? - Поинтересовался князь, небрежно кивнув головой на лежащий перед ним труп и туго связанного пленника.
Старейшины в свою очередь неспешно подошли и внимательно осмотрели обоих не поленившись заглянуть под плащ - служивший покрывалом убитому преступнику. Тихо о чём-то пошептались и, повернувшись к князю: отрицательно покачали головой.
- Нет Ратко, это не наши люди. Да, они как и мы Вильцы: но они не местные - если судить по одёжке, то оба прибыли сюда с Шпре (река расположенная на юге земель Лютичей).
- Ну, тогда, моё решение такое. - Сказал князь, выслушав ответ и встав в полный рост. - Призываю в свидетели Перуна и Сворожича, я выслушал всех - кто захотел высказаться. И из того что я узнал, пришёл к выводу. Обезглавленный Вильц, виновен в смертоубийстве Трацкона. Также, его молчаливый родич виновен в применении ножа против безоружного горожанина и уже только за это должен быть наказан: за другую свою вину, а именно соучастие в смертоубийстве, он не пожелал оправдываться - знать, и она за ним есть.
Все люди присутствующие на суде, соглашаясь, закивали, все кроме пленника, который понуро опустил голову. Князь, оглашая своё решение, обвёл взглядом весь люд, собравшийся в его дворе и, остановив взгляд на представителях рода Лютичей подытожил:
- Вы согласны с моим решением?! Вся правда соблюдена?! Не было ли мной возведено понапраслены?!
Старики соглашаясь закивали: - ' Всё разрешено по правде! Если они вели справедливую месть, то должны были явиться перед людьми, объявить что они явились сюда из-за мести и, что послужило её причиной. А затем вызвать Трацкона на поединок. Или, убив не прятаться, а повиниться - объяснить причину своего поступка. Однако ничего этого не было сделано.‟ - Скрипучим голосом подтвердил самый старший из них.
А Ратко, выслушав старейшину Дико кивнул, повернулся к своим воинам, указал рукой на приговорённого Лютича сказал:
- Мы все свято чтим заветы наших предков и знаем закон, завещанный ими - 'Око за око, зуб за зуб‟. - Эти слова предназначались для всех Руяновичей, поэтому произносились громко и чётко. - Так что, выведите этого подлого убийцу подальше загород и пусть его грудь паразит его же нож: а затем, там же, сожгите оба тела! Чтобы и следа от них не осталось: никакого кургана не насыпать - оставшийся прах просто закапать!
Часом позже Ратко заканчивал тайную беседу с самым своим преданным ближником. Они сидели возле очага гридницы и говорили настолько тихо, что нельзя было даже догадаться о теме их беседы. Точнее говорил только князь, а его товарищ внимательно слушал:
- ... Поэтому Яромар, мне и нужна твоя помощь. Что хочешь делай, но найди в Арконе какого-либо молодого воина и приставь его к Соколу. Пусть он во всём помогает этому Ободриту, можно сказать даже ненавязчиво оберегает и подсказывает, если Годславович будет в чём-либо ошибаться. Но. Если Соколик задумает что-либо худое против меня, или моего сына - то я, должен об этом узнать без промедления. ...
По Трацкону были справлены грандиозные похороны. На них собрались не только родичи убитого, но и воины ходившие под его началом в походы. Также пришли и местные жители, все те, кто хорошо его знал. На погостном кургане соорудили краду (погребальный костёр) поверх неё была установлена большая ладья, куда было уложено всё его имущество и оружие: а также были умерщвлены и уложены рядом с хозяином собака и любимый конь: возле которого была аккуратно уложена добротная сбруя. Слева от убиенного было предусмотрительно оставлено место для погребальной жены и её скарба. По началу, на это место вызвалась хроменькая Светозара: но её решение сразу оспорила Видана - дородная, вдовая молодуха, по слухам именно к ней при жизни частенько захаживал покойный. Так что, посовещавшись, ведуны, остановили свой выбор именно на полюбовнице. Чем старые мужи сильно обидели Светозару - желавшей в той жизни прислуживать своему спасителю.
В дальнейшем, во время застолья, девица время от времени с нескрываемой завистью поглядывала на победившую соперницу, пирующую вместе со всеми. Видана же наоборот, вся светилась от счастья, она была в своём самом лучшем одеянии и непринуждённо общалась с сотрапезниками в ожидании скорого воссоединения со своим любимым мужчиной. А Светозару немного коробило, когда она слышала, как кто-то возносил хвалебные оды в адрес погребальной жены. И этого она ни от кого не скрывала. Не удержалась девица от обидных слез, когда воины по сигналу ведуна, подняли Видану на руки и медленно понесли её к воротам перед курганом. С завистью она смотрела, как погребальную жену медленно внесли на ладью; как подняли над телом Трацкона и та, вглядываясь ввысь вскоре воскликнула: