— Смелее, дитя, — сказал он.
Она шагнула внутрь, видя перед собой лишь одного Роберта. Ей больше не было страшно. Ведь Роберт обещал, что всё будет хорошо. А он всегда держал свои обещания.
В тот ужасный день Роберт так и не пришёл, даже перед сном не заглянул к ней в покои. Грай извелась, коря себя, что на турнире наделала таких глупостей, за которые Роберт никогда её не простит. А ведь отец ей уже один раз говорил! В горах, на церемонии Посвящения она при всём клане унизила Роберта, когда бросилась ему на помощь. И теперь на турнире в открытую пошла против него, кинувшись к деду — при всех подданных показала, на чьей она стороне. А потом, словно одного этого проступка было недостаточно, ещё и трусливо сбежала в замок.
Когда Саймонд Темплтон опустился на колено, Грай не удивилась. Издревле мужчины склоняли головы перед тем, кто могущественнее. Она никогда не боялась ни отца, ни брата, относясь как к должному к вызываемому ими в других людях страху и трепету. Но смотря на Роберта, принимающего клятву верности у этого высокомерного рыцаря, ёжилась от беспокойства. Это был не её Роберт.
Ни разу в жизни она не видела королей, но в тот момент точно знала, как они выглядят. Одной рукой Роберт сжимал рукоять аракха, другую завёл за спину, и стоял прямо и гордо, с выражением властной силы на лице. Грай не слышала, что говорит Темплтон, лишь видела, как Роберт величественно кивает, а затем переводит взгляд на других мужчин, в абсолютной уверенности, что те последуют примеру. Лорды и рыцари вставали на колено один за другим, и подбородок Роберта поднимался всё выше, губы сжимались плотнее. Грай отступила назад, когда сир Илис, с трудом опираясь на трость, приготовился к присяге, и Роберт одарил его таким же непреклонно-выжидающим взглядом, даже не заметив свою невесту.
Наверное, она бы упала, если бы её не поддержали сзади под локоть. Грай обернулась, увидела Бриенну и кинулась к ней в объятия, ища защиты. Ей хотелось убежать и куда-нибудь спрятаться. Словно почувствовав её смятение, Бриенна спросила шёпотом:
— Хотите, я провожу вас в замок, миледи?
И потом Грай до позднего вечера металась по комнате, пытаясь придумать оправдание своему побегу. Она бросила Роберта в такой важный момент в его жизни! Он победил своих врагов и имел право насладиться этой победой. А она, вместо того, чтобы быть рядом, разделить с ним радость, малодушно бежала, напуганная его отчуждённостью. И она ещё насмехалась над леди Долины, обвиняя их в трусости и излишней чувствительности!
По её просьбе септа и Гелла ушли пораньше, но Роберт так и не зашёл к ней пожелать доброй ночи, когда уже в сумерках с ристалища все вернулись в замок. Грай прорыдала до самого утра, представляя, как с позором вернётся в горы.
Ранним утром осторожный стук в дверь подбросил её из кресла. Миранда Редфорт застыла на пороге и в удивлении открыла рот:
— Держите меня Семеро… тебя что, пчёлы покусали?
— Нет, — Грай прижала ладони к опухшему лицу и снова начала всхлипывать, — Роберт… Роберт не пришёл. Он больше не любит меня, Миранда…
— Я так и знала! Просто сердцем чувствовала! Потому и пришла…
Она прикрыла за собой дверь и осмотрелась — посреди кровати мирно спал Сумрак, подушки были не смяты, камин давно потух.
— Какой же вздор, дорогая! Мой Джаспер тоже не пришёл. Только вот заявился. — Миранда фыркнула. — Роберт не захотел задерживать доклад королеве. И они всю ночь заседали на своём Совете… Доклад об измене, чтоб ты знала… да ещё и с покушением на убийство — это тебе не булочки с кухни таскать! — Она села в одно из кресел. — Темплтон при всех повторно допрашивал Уэйнвудов, Графтонов, мальчишку Линдерли, хозяйку борделя и того Обгорелого дотракийца. Как гонца с донесением отправили, Джаспер сразу и пришёл. Значит, скоро и Роберт будет… — Миранда осмотрела её ещё раз и снова насмешливо фыркнула: — Пффф! Ты похожа на спившегося кабатчика… Роберт придёт, а у тебя красные узкие глаза и нос как свёкла. А ну-ка, давай быстро…
Леди Редфорт развела бурную деятельность. Стражники разожгли камин, притащили лохань и тёплую воду, разбудили служанок. Миранда вернулась в свои покои за склянками с разными притирками и примочками. Пока Грай мыли голову, она положила ей на глаза компресс. И когда пожаловал Роберт, Грай была свежая и румяная, в нарядном платье, с красиво уложенными волосами.
— Я принёс ваш шарф, миледи, — сказал он, когда двери за слугами и Мирандой закрылись. И протянул ей её зелёный шарф, чистый и выглаженный: — Вы вчера обронили.