— Врешь! — воскликнула Алиса. — Посташев умер от инфаркта, я медицинское заключение видела.
— Ах, Алиса Дмитриевна, — мужчина закатил глаза в притворном изумлении,. —4— просто не ожидал в вашем возрасте подобной наивности! Хотя, конечно, любовь слепа, и вы не хотите замечать в своем возлюбленном — пусть даже и покойном — никаких недостатков… Однако я позволю себе вкратце напомнить обстоятельства смерти Посташева. Вы знаете, что они с Аркадием Ильичом обедали в ресторане «Луна», потом поехали на машине с шофером, поскольку оба слегка выпили, и Посташеву в дороге стало плохо с сердцем. Пока доехали до больницы, пока подняли Сергея Ивановича в реанимацию, он уже умер, и реаниматоры оказались бессильны. Никому, конечно, не пришли в голову дурные мысли — клиническая картина вполне соответствовала обширному инфаркту. Никому, кроме меня. У меня, Алиса Дмитриевна, голова так устроена, что я всегда и обо всех думаю плохо. Так вот, я не поленился и послал одного из своих мальчиков в ресторан «Луна». Он успел перехватить посуду с того столика, за которым обедали Посташев с Загряжским, до того, как ее вымыли. И как вы думаете, дорогая моя, что обнаружилось на стенках одного из бокалов? Ни за что не догадаетесь! Едва заметные следы редкого алкалоида — то есть яда растительного происхождения. Этот алкалоид очень пагубно действует на человеческий организм, вызывая обширнейший инфаркт миокарда. Что и имело место в случае с Сергеем Ивановичем Посташевым.
— С чего вы взяли, — недоверчиво проговорила Алиса, — что его отравил именно Аркадий? Это мог сделать кто угодно.
— Ну, насчет того, что кто угодно — это вы зря!
Вряд ли на Посташева так рассердился официант, что решил отравить его, допустим, за слишком маленькие чаевые. А кроме официанта и вашего друга Загряжского, никто не мог подсыпать яд в бокал… Но тут, видите ли, имеется еще одно очень любопытное совпадение. За три дня до рокового обеда Аркадий Ильич имел встречу с неким сотрудником Ботанического института. Надо сказать, ваш друг до этого дня не очень интересовался ботаникой и не собирал гербариев.
А тут вдруг такая необычная встреча. Особенно интересная, если учесть, что этот ботаник — фамилия его Маслобойников, но это неважно — занимается изучением растительных ядов. И, что самое интересное, в нашем городе его лаборатория — единственное место, где можно найти тот алкалоид, от которого скончался несчастный Сергей Иванович…
— Что же вы со своими наблюдениями не обратились в милицию? — саркастически осведомилась Алиса.
— А зачем? — Мужчина пожал плечами. — Чтобы Аркадий Ильич понес заслуженное наказание? Так он его понес и без милиции. Причем наказание было более быстрым и более суровым.
— Не вы ли организовали это наказание?! — воскликнула Алиса, пораженная внезапной догадкой. — Не вы ли подослали в ресторан киллершу?
Заметив, что ее собеседник не возражает против этого обвинения, девушка, откинув голову на спинку кресла, криво усмехнулась:
— Браво, браво! Надо полагать, сейчас вы станете внушать мне, будто устроили стрельбу в ресторане, чтобы предотвратить продажу самолета за рубеж…
— Именно так. — Мужчина кивнул. — Я предотвратил продажу самолета японцам.
— Как вас зовут? — спросила Алиса, неожиданно сменив тему разговора. — Мы с вами разговариваем в странной манере. Вы обращаетесь ко мне по имени, а я лишена такой возможности…
— Какая вам разница? — отмахнулся мужчина. — Ну, допустим, меня зовут Алекс… Фамилия Антонов…
Хотя, моя дорогая, вам вовсе незачем узнавать меня близко. Мы с вами не будем, так сказать, дружить домами…
— Не будем, — согласилась Алиса, — моя бы воля — век бы вас не видела. Кстати, что вы делаете в мой квартире?
— Я пришел повидаться с вами, девочка моя, потому что вы мне симпатичны. Скажу больше, мне вас стало немножко жалко. Вы такая красивая и юная.., а вот ведь, попали в лапы этого пройдохи Загряжского…
Подумать только — продать чертежи японцам! Неужели вы думаете, что у Загряжского был шанс это сделать? Неужели вы думаете, что мы бы это допустили?
— Кто это — вы? — немедленно спросила Алиса. — Кого вы в данный момент представляете? ФСБ, внешнюю разведку, милицию, наконец? Или же уголовный розыск?
— При чем здесь уголовный розыск? — удивился Алекс.
— Уголовный розыск как раз здесь очень при чем, потому что убийство моего… Аркадия Загряжского, а также этого мафиози Кабаныча и двух его телохранителей имело место. Это неоспоримый факт. Таким же фактом является и то, что по убийству заведено уголовное дело. Вот вам и уголовный розыск. Так что если вы представляете эту организацию, то вызывайте меня повесткой как свидетеля. Но что-то я сомневаюсь, что вы имеете отношение к государственным структурам. Особенно после ваших разглагольствований о казни Загряжского во имя благого дела… Так что хватит ваньку валять, папаша! — грубо заорала вдруг Алиса. — Говори, чего нужно, а не то мне некогда, устала я сегодня ночью…
Лицо Алекса перекосилось от злобы, под кожей заходили желваки. Справившись с эмоциями, он заговорил, но совершенно другим тоном, чем прежде:
— Ну что ж, так даже лучше. Все точки над "i" расставлены, мы кое-что знаем друг о друге. Это хорошо, что между нами установились простые деловые отношения. Ты у меня в руках, и единственный твой шанс на спасение — это сотрудничество со мной.
— Чего же, интересно, вы от меня хотите?
— Ты знаешь, где Загряжский спрятал комплект документации. Если отдашь мне эти документы — останешься в живых и даже получишь кое-какие деньги, если не отдашь — мои ребята заживо утопят тебя в городской канализации. Думаю, тебе, как женщине с большими запросами, такая смерть очень не понравится.
— Ошибаетесь, Алекс, или как вас там, — проговорила Алиса с едва сдерживаемой ненавистью.
— В чем это, интересно, я ошибаюсь? — Брови ее собеседника полезли кверху.
— В том, что между нами чисто деловые отношения. Вы убили человека, которого я любила… И после этого думаете, что я захочу с вами сотрудничать? Вы не знаете женщин, хоть и хвастались, что знаете все!