Вэланд приоткрыл дверь. За порогом стоял германский наемник Радульф, запыхавшийся от быстрой ходьбы. Вэланд указал на ястреба, затем на его насест.
— Бери его с собой.
Сокольник потянулся к наморднику, висящему на гвозде. Из барака пес должен был выходить только в нем.
Радульф дернул его за руку.
— Нет времени.
Вэланд вышел в ночь вслед за нарочным, оскальзываясь на подмерзших лужах. Звезды, застывшие на зимнем небе, освещали контур цитадели. Пес шел рядом, касаясь холкой бедра хозяина; птица, оцепенев от избытка впечатлений, сжалась на его кулаке.
Радульф взволнованно оглянулся.
— Они поговаривают об экспедиции в Норвегию. Если они собираются за соколами, им понадобится сокольник. — Он вдруг остановился. — Это, возможно, наш шанс.
Он имел в виду шанс сбежать. И вернуться домой. Радульф был родом из Саксонии, с побережья Северного моря, главным кормильцем в быстро растущей семье, которая лишилась своего хозяйства во время наводнения. В поисках счастья Радульф отправился за границу, но на суше и на море его преследовали неудачи, и в конце концов он поступил на службу к нормандцам арбалетным стрелком. Это был бородатый коротышка с широкой бочко-образной грудью, питающий слабость к вину, женщинам и душещипательным песням; его поведение вне поля сражения было совершенно непотребным. Будучи старше Вэланда на десять лет, он почему-то тянулся к нему, молодому высокорослому англичанину, хотя ничего общего, кроме того, что оба были здесь изгоями, между ними не было. Сокольник отстранил его рукой. Когда они подошли к замку, пес без приказания лег у входа, а Вэланд прошел внутрь.
— Эй! — крикнул Радульф. — Если им понадобятся добровольцы, замолви и обо мне словечко.
Большинство присутствующих в комнате с высоким потолком уже спали. Несколько изрядно подвыпивших человек подняли глаза, оторвавшись от пивных кружек и игры в кости. Через ширму, отделяющую общее помещение от приемного покоя графа, слышался голос Дрого.
— Будь осторожен, — сказал ему кто-то из солдат. — Они спорят уже несколько часов. Старик зол.
Вэланд отодвинул занавеску. Ольбек и Маргарет восседали в креслах, поставленных на помост. Перед ними расхаживал Дрого с красным, как вареный рак, лицом и бил кулаком в ладонь, пытаясь им что-то втолковать. Иностранцы стояли спиной к Вэланду — франк, ссутулившись, однако явно настороже, а сицилиец, застыв в нервном напряжении. Вэланд заметил Ричарда, одиноко сидящего в углу.
— С этим не спорю, — сказал Дрого. — Мне мало что известно о ястребах. Как по мне, так ястребиная охота не мужское занятие. Где тут риск, где опасность? Но я знаю одно; соколы подвержены многим хворям, они гибнут от малейшей невнимательности. Поймав здорового сокола вечером, можно обнаружить наутро горстку перьев. Купи дюжину кречетов в Норвегии, и тебе еще повезет, если хоть одна птица переживет путешествие.
Маргарет подтолкнула Ольбека.
— Не слушай его! Его устами говорит злоба.
Дрого сокрушенно развел руками.
— Миледи, хоть раз в жизни отбросьте свои предубеждения и посмотрите на вещи с практической точки зрения. Чем вы собираетесь кормить ястребов во время путешествия?
Щеки Маргарет покрылись пунцовыми пятнами.
— Голубями, чайками, бараниной, рыбой!
Вэланд совершенно забыл о своем ястребе, вдруг шумно встрепенувшемся на его руке и привлекшем тем самым всеобщее внимание. Все повернулись в тот момент, когда птица осторожно отщипнула кусок мяса. Вкус плоти развеял ее страх. Она с жадностью набросилась на голубя, отрывая большие куски и громко их проглатывая.
Прожив достаточно долго в окружении дикой природы, Вэланд привык каждое явление оценивать по степени опасности, им представляемой. Взгляд франка, пронзающий и безучастный одновременно, свидетельствовал о чрезвычайной опасности этого человека. Сицилиец же, напротив, не таил в себе никакой угрозы. Его вытаращенные глаза напомнили Вэланду глаза испуганного зайца.
— Сокольник, — объявил Ольбек.
— Я ожидал увидеть более зрелого человека, — сказал Валлон.
Ольбек вскинул голову.
— Зато парень крепок и искусно обращается с животными. К примеру, вот этот ястреб. Он попал в ловушку всего несколько дней назад, а уже кормится так же смирно, как домашний голубь. Готов поклясться, что мальчишка способен околдовывать зверей. — Граф, причмокивая, выпил пиво. — Если кто и может благополучно доставить кречетов к месту назначения, то только он.
— А он знает, что такое кречет? — спросил Геро.
У Дрого вырвался презрительный смех.