— Нет, это слишком опасно.
Он поднялся.
— А если ты не найдешь то, что ищешь?
Валлон уже шел к выходу.
— Пока меня не будет, хорошо подумай, какое будущее для тебя предпочтительнее.
Она поднялась, шурша шелками.
— Не уходи.
— Думаю, мне лучше уйти.
У его уха просвистел апельсин.
— Это тоже приказ эмира?
Франк задержался.
— На первой аудиенции я сказал ему, что мы любовники. Я это сделал, чтобы защитить тебя. Он знает, что это ложь. Твои служанки шпионят за тобой.
— Тогда останься и сделай так, чтобы это стало правдой.
Он обернулся. На ресницах принцессы блеснула слеза.
— Ты отверг его золото, потому что совсем меня не ценишь? Ты ненавидишь меня? Я так отвратительна тебе? Ты так одержим своим целомудрием?
— На все эти вопросы я отвечаю «нет».
— Тогда что же я должна сделать, чтобы убедить тебя?
Валлон шагнул ей навстречу. Кэйтлин сняла с себя одну шелковую накидку и бросила ее в сторону. Ткань падала так же медленно, как паутина.
— Этого достаточно или нужно еще?
У Валлона пересохло в горле. Кэйтлин сняла с себя еще один газовый покров.
— Все еще недостаточно?
Франк потер кадык.
— Я скажу когда.
Она стрельнула в него глазами.
— Я этого еще не делала ни для одного мужчины.
— Представляю, как в Исландии, скинув с себя домотканые одежки, ты поскорее забираешься под овечьи шкуры, пока не подморозила свои нежные части.
Кэйтлин засмеялась и сбросила еще одну деталь своего наряда. Под ним было настолько тонкое платье, что франку были видны все изгибы и ложбинки ее тела. Она сдвинула его со своих плеч, и одеяние, соскользнув на пол, с тихим вздохом легло у ее ног невесомым облачком. Все, что на ней осталось, — это золотой пояс со свисающими ниже пупка нефритовыми подвесками. Подарок эмира. Она нащупала застежку. Валлон обнял ее.
— Не снимай, — взволнованно произнес он.
Она прильнула к нему всем телом.
— Что ты тогда сказал о моей наготе? «Она не вызвала у меня отвращения».
Валлон прикоснулся губами к ее плечу.
— Не обижайся на грубого солдата. Я не видел в жизни женщины, прекраснее тебя.
Принцесса повела его в свою спальню сквозь занавеси, расшитые птицами и спелыми виноградными гроздьями. Вокруг ее ложа горели лампы. Кэйтлин скользнула под покрывало и, раскинув руки, томно вздохнула. Валлон разделся и улегся рядом с ней. Он обнял женщину, и она приблизила к его лицу свое, касаясь трепещущими ресницами щеки. Франк вдохнула аромат ее тела и закрыл глаза. Ему показалось, что он вернулся в те блаженные края, где уже не надеялся побывать вновь.
— У меня не было женщины три года, — тихо произнес он, лаская губами ее мягкую кожу.
Она села прямо, качнув грудью.
— С тобой что-нибудь не в порядке?
— Мавры не предоставляют узникам женщин.
— Кто была та женщина, с которой ты в последний раз занимался любовью?
— Моя жена.
Принцесса опустилась на него сверху.
— Ты был ей верен?
— Почему женщины задают так много вопросов?
— Потому что мы хотим знать ответы. Итак… ты хранил ей верность?
— Да, хранил.
Кэйтлин наклонилась, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Я тебе не верю. Столько лет на войне, и ты ни разу не поддался искушению?
— Должно быть, я стал совсем бесчувственным.
Откинувшись назад, она положила ладонь ему на живот и медленно двинула ее вниз, на секунду задержала на шраме, затем скользнула ниже.
— Я бы так не сказала.
Валлон перевернул ее на спину, залез сверху и посмотрел в глаза. Принцесса обхватила руками его шею.
— Ты всегда будешь моим принцем, — сказала она и, запрокинув голову, ахнула, когда он вошел в нее.
LII
Он проснулся в полной тишине. Даже малейшее дуновение не беспокоило занавеси, и язычки пламени в лампах, окружающих кровать, были совершенно неподвижными. Напрягаясь от усилия, чтобы не разбудить Кэйтлин, франк осторожно высвободил руку из-под ее шеи. Она тихо застонала и уткнулась лбом в подушку. Он оделся и на мгновение замер, глядя на нее сверху вниз. Затем он протянул руку, чтобы коснуться женщины, но в последний момент передумал и отдернул ее. Кэйтлин вздохнула и положила руку туда, где он недавно лежал. Не приснилось ли ему все это?
Валлон пальцами потушил лампы у ее постели, раздвинул занавеси и прошел к туалетному столику. Достав из-под рубахи один из кошельков, он положил его рядом с коробочками для пудр и флаконами духов. Услышав, как она переворачивается на другой бок, франк затаил дыхание, гадая, что он будет делать, если Кэйтлин позовет его. Но она лишь засопела во сне, и он облегченно вздохнул. Взглянув на нее в последний раз, он поспешил выйти и, крадучись, двинулся по коридору и дальше, пока не вышел в притихшую ночь. Он постоял несколько секунд, подняв лицо к небу.