Вот и в Зоне так же: если ты Ее уважаешь, не боишься, но и не перечишь Ее законам, то она смилостивится и, хоть ненадолго, но продлит минуты твоего жалкого существования. Но если ты Ее боишься и не уважаешь – жди, скоро встретишься с Костлявой.
Я перевел взгляд на Кнута. Тот сидел и передвигал пустой стакан из одной руки в другую, вероятно, о чем-то думая. Понуро опустив голову, он всматривался в прозрачные стенки и дно граненого, которые до сих пор блестели каплями влаги.
– И какая у нас стратегия? – спросил я, забрав у друга гипнотизирующий его предмет.
– У «нас»? – грубо усмехнувшись, спросил он.
– Ну, да. – Опешил я. – Ты же недавно мои органы прикрыл…
– Я тебе денег дал... Это совсем другое. – Спокойно объяснил Кнут. – Кстати, вернешь. – Спустя какое-то время добавил он.
Что бы он сейчас ни говорил, я знал, что в глубине души он надеялся на помощь, да и чего уж тут изворачиваться – он знал, что я предложу помочь. И дело здесь было не в деньгах, хабаре или чем-то еще. Все обстояло куда проще – «один за всех и все за одного»: есть такие люди, которым и зад прикрыть, и пулю засадить, в случае чего, не жалко, «друзья» называются.
– Давай для начала соберемся и как можно «радушнее» встретим наших «гостей», – неожиданно сказал мне собутыльник.
– У нас все есть. – Отрезал я. – Мы недавно затаривались, или ты совсем в богатеи записался?
– Ты меня не правильно понял, – снисходительно прикрыв глаза, произнес Кнут. – Я говорю о том, что нам нужно «завладеть миром».
И тут, стоит отметить, он был как нельзя прав: информация нам сейчас не повредит. Только вот на что или на кого искать эту самую информацию? В отличие от Кнута, я совершенно не понимал того, во что сам же только что ввязался. Собственно, следующее, что я спросил у своего друга, должно было хоть немного, но пролить свет на события:
– С кем хоть дело-то имеем? – произнес я, возвращая «собутыльнику» его стакан.
Кнут собрался с мыслями.
– Ты, вероятно, помнишь, что я некогда служил в ВВС? – Я многозначительно кивнул и постарался как можно лучше сосредоточиться, чтобы не упустить ничего из того, что скажет Кнут. А повторять он не любил. – Было дело, меня не допустили к полету на новой машине, из-за того, что выбор пилота стоял между мной и сынком командира эскадрильи. Естественно… – он развел руками и объяснений на этот счет больше не потребовалось. – Мне тогда деньги нужны были, вот один генерал и предложил мне, что, мол, летать будешь ты, а не этот «папенькин сынок», и за все это он просил всего ничего. Говорил, будто в Зоне отчуждения пиндосы высадились да свои законы там ставят. Короче, говорит, пролети – шугани их, и позже еще артефакт мне принесешь: всё, квиты. А какой артефакт – не сказал. Вот теперь, наверно, своих людей посылает, чтоб те мне напомнили об уговоре…
Он замолчал, слегка коснувшись кончиками пальцев блестящего значка – Су-27, – свидетельстве о самолете, на котором он когда-то летал. Вообще, я знал, что он больной до самолетов и неба. Что по этой теме не спроси – он все знает, да еще и дополнительно расскажет столько, сколько ни в одной книге или журнале не напишут. Но идеалист он, зараза: признает только самолеты, а любой вертолет для него это «кирпич с бантиком». И ведь как упрется, так и не докажешь ничего!
После внимательного прослушивания, я потратил несколько мгновений на обработку полученной информации и ее незатейливого анализа. Результат моих дум был так же прост, как и все гениальное: дело – дрянь. Мне сразу вспомнилась сказка, которую я смотрел в детстве по телевизору. Там из заколдованного колодца вылезала страшная синюшная рука Чуда-юда и грозила царю пальцем: «Должок!»
В сущности, сейчас дело обстояло точно так же. Только вместо царя выступал мой старый друг, а вместо «Чуды-юды» – неизвестный мне генерал. Плюс, какие-нибудь мордовороты, целью которых будет убедить «царя», что долги нужно возвращать.
– Так, посидели – пора и честь знать, – ударил себя по коленям мой друг.
Мы оставили на щербатом столе деньги, недопитую бутылку «Казаков» и остатки простенькой закуски. Оправившись, ответили короткими кивками на прощальные жесты знакомых, устраивающих за своими столами пьяные сабантуи, и направились в сторону выхода. Но больше двух метров нам пройти не удалось. Дверь распахнулась; на пороге стояли трое: все в длинных плащах химзащиты, еще совсем «свеженьких», капюшоны были расправлены и слегка надвинуты на глаза, от чего их лица плохо просматривались. Но первым зашел неизвестно откуда появившийся «четвертый». Спустя мгновение, «трио» сделали пару шагов вперед, стоявший посередине прошел дальше.
Посетители обернулись на внезапно пришедших гостей, неизвестных гостей. Вышибалы – две двухметровые «гориллы» – попытались присмирить имперское поведение неизвестных, но «четвертый» умело отправил обоих смотреть цветные сны. «Значит, телохранитель…» – пробежала в моей голове оправданная мысль. Уверен, что мой товарищ подумал то же самое.
В то время «стоявший посередине» перешагнул через «гориллу» и оказался практически посередине небольшого
помещения бара, именуемого гордым словом «зал». Не снимая капюшона, он окинул присутствующих взглядом, остановив его на бармене, который как ни в чем не бывало, продолжал кряхтеть над своими бутылками, да банками-склянками. Вскоре незнакомец вновь удостоил своим вниманием присутствующих:
– Кто из вас Кнут?..