II. Кнут
3
И опять тишина. На время умолкли даже те, кто до сих пор мирно сопели, уткнувшись физиономией в тарелку. Именно в такие моменты понимаешь, что нет ничего громче тишины. Наверно, это происходит потому, что появляются новые, непривычные звуки: начинаешь слышать дыхание, биение сердца становится более отчетливым, пульсация крови в венах становится до невозможного громкой и хорошо слышимой. Но это происходит только внутри тебя, а сколько таких «тебя» вокруг, в частности в этом помещении? Много. Только в такие моменты ты превращаешься в один большой звук, звук, доступный только тебе самому, и это сводит с ума.
Мы с Рухом переглянулись. Понимание того, что против «четвертого» сработает только старый добрый автомат, пришло как-то само собой. Имея дело с такими людьми, известное всем выражение Михаила Суворова: «Пуля – дура, штык – молодец», приобретает немного другую формулировку, более точную. И становится более уместно употребить: «Пуля – молодец, штык – не очень», ибо против них только так, иначе сам же и попадешь под раздачу…
Стоило отметить, что вопрошающий вел себя уверенно, словно находился «в своей тарелке», но, что прозвучит наиболее точно, вероятнее всего было наличие могущественных покровителей, готовых в любую секунду протянуть ему руку помощи.
– Ну, я. – Мои слова эхом пролетели по помещению.
Неизвестный вновь смерил меня взглядом, брошенным из-под полога капюшона, затеняющего большую часть его лица. Только теперь это был не тот спокойный взгляд сыщика, который скрупулезно ищет некую очень важную улику, а взгляд следователя, пытающегося одним лишь ментальным воздействием вывести предмет допроса на чистую воду.
– Отлично, – осклабился он, снимая капюшон.
Его примеру последовали и другие недавно появившиеся. И сейчас мы с Рухом имели возможность лицезреть физиономии четырех, не побоюсь так выразиться, мальчишек! В самом деле, да им не больше двадцати трех, одному только можно дать лет двадцать пять, но он как-то и попроще выглядит.
– Имя «Владимир Смирнов» тебе что-нибудь говорит? – наглец буквально подлетел ко мне, приставив к груди Ruger SR9.
– Более чем, – коротко ответил я.
Да, в таких ситуациях, как эта, рентабельнее всего поддакивать и всячески стараться не спровоцировать нападающего на дальнейшие действия. Одно огорчало: без щелчка предохранителя и со взведенным спусковым крючком, ситуация теряла свой киношный кураж и единственное, что хотелось сделать, это предложить магазин-другой патронов.
Эти мысли тут же растаяли, когда парнишка опустил спусковик и раздался звонкий щелчок ударно-спускового механизма, оповещающий о завершении подачи патрона в дуло. И я, и Рух заметно напряглись. Признаться, не возможно не отметить осторожность этих парней, снявших оружие с предохранителя еще до входа в бар. И почему эта мысль не пришла мне в голову раньше, это ведь элементарный расчет?! А я недооценил их…